Сердце Натана заныло.

— Вудс… как… как вы его разыскали?

— Мобильный телефон, который ты потерял в Париже, когда тебя преследовали братья. Мы его нашли, было нетрудно напасть на его след.

— Где он? Что вы с ним сделали?

— Я знал, что рано или поздно ты вернешься. Из предосторожности я установил наблюдение за аэропортами страны. Он был замечен одним из наших людей вчера в Хартуме, мы его не тронули. Это означало бы взять на себя огромный риск, опасность потерять тебя. Он оставался единственной ниточкой, связанной с тобой после того, как ты ускользнул от нас в Париже… — Михаил прикрыл глаза. — Но что на тебя нашло? Ты все пустил прахом… твое расследование, смерть Суриала и Руфаила, твоих братьев, мне пришлось эвакуировать лабораторию, монастырь, все придется начинать сначала…

Все объяснялось. Образы, которые преследовали Натана, приобрели смысл. Элементы прошлого возвращались и послушно наслаивались одни на другие… Теперь он понимал смысл своей встречи с Вудсом, двусмысленность своих чувств… Хотя еще оставались неясности, он тем не менее получил некоторые ответы…

Он посмотрел на монаха.

— Все кончено, Михаил. Твой конец был предопределен. Я вернулся, чтобы все уничтожить. Я боролся на твоей стороне за убеждение. Но все в моем разуме опрокинулось, когда ты изменил планы. Невозможно служить этому новому делу, когда погибли бы тысячи невиновных. Я хотел тебя предупредить, но ты не слушал, Михаил. Убежденный в моей верности, ты не хотел понять, что я собирался все погубить. Уже долгие годы я хотел прекратить массовые убийства, разоблачить организацию. Если я и согласился участвовать в миссии на Шпицбергене и украл манускрипт Элиаса, то только с одной-единственной целью — собрать доказательства против тебя, против нас. Когда я вступил в контакт с Вудсом, чтобы он переписал текст, у меня не было ни малейшего понятия о его связях с английскими службами безопасности. Расшифрованная рукопись стала бы последним доказательством, которое подтвердило бы мое разоблачение, осудило Круг, уничтожило его навсегда… Все это сплошное вранье, произведение помешанного. Вирусы, папирус, мне нужно было прекратить это сумасшествие… Христос был пророком, мирным посланцем, а не жаждущим крови палачом, как веками утверждают твои сторонники. Насилие — путь слабых. Вспомни, Михаил: «Кто с мечом придет, тот от меча и погибнет».

— «Я принес не мир, но меч».

— Эти слова всего лишь притча, меч означает разлад, разрыв из-за прихода новой религии. Перестань искажать слова Христа, как это делали поколения фанатиков до тебя.