— Почему в Берлин?

— Это единственная зацепка, которая у меня есть.

— То есть?

— Потсдамер Платц, семь.

Некоторое время Натан переваривает информацию.

— Это еще что?

Она словно колеблется, потом повторяет:

— Единственная зацепка, которая у меня есть.

Натан кивает.

— Окей.

«Снова нестись куда-то».

Мало того, нестись, зная, что позади полчища Сахара, которые, должно быть, уже бросились за ними вдогонку.

— Ты ведь подумала тогда, что они уже ждут нас там.

Она кивает.

— Твой отец… я хотел сказать, Сахар, возможно, предупредил тех, кто охраняет твоих дочерей, чтобы их спрятали в надежном месте.

— Не думаю, что он успел. Он не ожидал, что я в него выстрелю.

«Никому и в голову не придет, что дочь может выстрелить в отца».

— Достаточно одного его приказа, чтобы они хладнокровно расправились с твоими дочками.

Иезавель напряглась, это видно по затылку. Натан спрашивает себя, не зашел ли он слишком далеко.

— Мне очень жаль, я не то…