— Ты не понимаешь.
— Мне правда жаль, уверяю тебя.
Она раздраженно машет рукой.
— Я не собираюсь забирать своих дочерей…
— Тогда почему мы оказались на трассе, ведущей в Берлин?
— Я хочу их уничтожить.
— Убить родных дочерей?!
Глаза Иезавели превратились в два мутных окуляра, направленных на дорогу, где мелькают белые полосы.
— Я-то думал, речь идет о том, чтобы вырвать их из когтей Сахара.
Иезавель с силой давит на тормоз и въезжает на аварийную полосу. Через сотню метров «Мерседес» останавливается. Иезавель отстегивает ремень безопасности и хватает Натана за плечи.
— Это чудовища!
«Клоны».
— Это не мои дочери, а плоды долбаных генетических экспериментов, им от двух до пяти лет, они кишат нановирусами и дожидаются часа, когда технология разовьется настолько, что они смогут вылезти из своих резервуаров, вот что они такое.
«Не ее дочери».
— Я понял.
Образ Иезавели складывается все отчетливее — одновременно с паззлом, который Натан пытается собрать с октября прошлого года. Многочисленные потрясения, перекликаясь друг с другом, придают отражению в зеркале небывалую ясность. Погибли почти все, кого он любил и ценил. Александр, Бахия, Дени, Камилла.