— Я помню все. До той минуты, когда потерял сознание. Я правильно понимаю, что на меня рухнула стена?

— Она рухнула при взрыве. Но я хочу знать… что было непосредственно до взрыва?

— Я не знаю. Меня там не было.

— Вас там… не было?

— Я сидел в отгороженной комнате, Хоффманн увел меня туда, со связанными за спиной руками, где-то в задней части мастерской, почти у двери. Мы разделись, и он отвел меня туда. Потом… по-моему, мы разговаривали всего один раз. «Ты не умрешь». Он так сказал. Потом был взрыв.

Свен посмотрел на Эверта, они оба слышали слова пожилого охранника.

— Якобсон… может ли быть так, что Хоффманн переместил вас туда, чтобы… спасти вас?

Якобсон ответил не раздумывая:

— Я в этом уверен. Несмотря на все, что было… я больше не чувствовал, что мне что-то угрожает.

Свен нагнулся еще ниже. Якобсону обязательно надо услышать следующий вопрос.

— Взрыв. Я хотел бы продолжить со взрыва. Припомните, было там что-нибудь, что может его объяснить? Такую невероятную мощность?

— Нет.

— Вообще ничего?

— Я думал об этом. Конечно, это мастерская, там солярка. Может быть, дым был из-за нее. Но такой грохот… ничего.

Лицо Якобсона из белого стало пепельно-серым, по лбу потекли крупные капли пота.

Врач встал возле кровати.

— Он больше не выдержит. Еще один вопрос, и хватит.

Свен кивнул. Последний вопрос.

— Все время, что Хоффманн удерживал заложников, он молчал. Никаких контактов. А в конце заговорил. «Я их убью». Нам это непонятно. Удалось ли вам поговорить с ним? Было хоть что-нибудь, что напоминало бы разговор? Мы не можем понять этого странного молчания.