Очнувшиеся от панического оцепенения воины, вопя от страха, бросились бежать, напролом продираясь через густой подлесок, и поляна мгновенно опустела. Одинокий Белый Великан посмотрел на зависшую высоко в небе драконокрылую птицу. Та издала короткий крик, он едва заметно кивнул, после чего обвел безразличным взглядом лежащих на снегу людей. Охотники и их женщины, полуживые от ужаса, не сводили с него перепуганных глаз и не решались пошевелиться. Мгновение белый воин изучал спасенных, после чего молча развернулся и неторопливо скрылся в глухой таежной чащобе.

Две насмерть перепуганные женщины, прижимая к груди детей и панически оглядываясь, на исходе сил продирались через глубокий снег прямо сквозь бушующую метель. Порывы завывающего ветра усиливались с каждым мгновением, швыряя в лицо колючие снежные потоки, в руки и ноги вгрызался холод, но женщины не сдавались. Та, что шла первой, пробивая тропу в доходящих до пояса сугробах, остановилась, переводя сбившееся дыхание, и идущая следом обогнала соплеменницу, занимая её место. Останавливаться нельзя, это верная смерть, необходимо во что бы то ни стало выйти из долины Оюнсу, а там будь что будет, но так у них хотя бы появится шанс. И женщины, пытаясь укрывать собой детей от пронизывающего ветра, двигались дальше, утопая в снегу. Пробиваться через увеличивающуюся на глазах снежную толщу без снегоступов было мучительно тяжело, но страх и жажда выжить гнали их дальше, заставляя игнорировать жестокую метель, быстро превращающуюся в бурю.

Они решились на побег из долины ещё в полночь, сговорившись меж собой, и до самого рассвета сидели в тайге, окружив себя кострами и не выпуская из рук горящих факелов. Из охваченного ужасающим пиршеством смерти стойбища им удалось сбежать чудом. Едва стемнело, подруги схватили детей и тайком бросились в лес, в надежде избежать смерти. Их снегоступы со зловещим треском переломались при первых же шагах, и лишь огонь спас женщин от лап злых духов, поглотивших долину. Истерзанный, покрытый жуткими рваными ранами мертвец Лицуро долго смеялся им вслед, и за каждым кустом стояли изувеченные трупы некогда принесенных в жертву пленников. Выпотрошенные мертвецы тянули к женщинам кишащие трупными червями руки и не исчезали до тех пор, пока вокруг беглянок не вспыхнул костер. Искать в темноте выход из долины женщины не решились, с факелами в руках их будет видно издалека, и они решили уходить с первыми лучами солнца.

Некоторое время они сидели почти вплотную к огню, вздрагивая от доносившихся из стойбища душераздирающих воплей и предсмертных криков. Потом на долину обрушился снегопад, и костер начал угасать. Стало ясно, что, если они не выберутся из долины сейчас, единственную тропу засыплет полностью и покинуть это жуткое место станет невозможно. Женщины подхватили детей и устремились навстречу метели, уповая на огонь факелов. Но бушующий сильным ветром снегопад становился всё яростнее, и вскоре факелы погасли, не выдержав его натиска. Дальше пришлось двигаться наугад, и к рассвету женщинам удалось преодолеть не более половины пути до места, откуда уходит тропа, ведущая из долины наружу.