— Давай. Но только на кофе. Видишь, какой ветер? Жуть! Надеюсь, ты закрыл в доме окна? Ну может, еще на кусочек пирога.

— Закрыл.

— А в прошлый раз забыл, — сурово напомнила жена. — Не хочется снова остаться без света. Знаешь, сколько стоит трехрожковая люстра?

— Эй, в чем дело? — удивился муж.

— В смысле?

— Меня тормозят. Полицейская машина.

— Так останавливайся.

— Я это и делаю. Какой смысл удирать? Только наживешь неприятности.

— Ты что-то нарушил?

— Ничего не нарушил. Ехал со скоростью пятьдесят семь миль в час, где разрешено пятьдесят пять. Это ни по каким меркам не преступление.

— Сворачивай.

— А я что делаю? Ты наконец успокоишься? Теперь довольна?

— Смотри, — удивилась жена, — там за рулем женщина-полицейский.

— Ничего странного. Сейчас в полиции много женщин. Ты же смотрела сериал «Копы». Как думаешь, мне надо выходить или они сами подойдут?

— Лучше выйди, — посоветовала она. — Сделай усилие. Если они колеблются, штрафовать тебя или нет, может, если выйдешь, простят.

— Здравая мысль. Только я все равно не понимаю, что нарушил.

Он вылез из машины. Расплывшись в улыбке и нащупывая в кармане бумажник, пошел к патрульному автомобилю.

Когда Лу Хэнди, оставляя за собой колею, въехал на полицейской машине подальше в пшеничное поле, то вспомнил другое поле — где утром на перекрестке их подбил «кадиллак».

Вспомнил серое небо над головой и ощущение стилета в руке. Напудренное лицо женщины, темные морщинки в ее макияже и брызги крови, когда он погружал лезвие в ее мягкое тело. Вид ее глаз — скорбных и безнадежных. Ее жуткие крики, сдавленные, хриплые. Звериные звуки.