Открыв глаза, я увидел, что Стивенсон поднял пистолет и теперь его дуло смотрит на меня. От моего лица его отделяло не более полуметра. Теперь мое единственное преимущество состояло в том, что противник не подозревал, что я тоже вооружен, однако оно могло сыграть в мою пользу лишь в том случае, если бы мне первым удалось нажать на спусковой крючок.

Я понимал, что это бесполезно, но все же попытался вступить с ним в спор – возможно, только потому, что лишь таким способом мог отвлечься от того, что услышал от Стивенсона о своей матери.

– Послушайте, всего две минуты назад вы говорили, что вам больше незачем жить. Так, что бы здесь ни происходило, может быть, если бы нам помогли…

– Я был в таком настроении, – резко оборвал он меня. – Ты что, не слушал меня, уродец? Я же сказал тебе, что я – в настроении. В отвратительном настроении. А сейчас у меня другое настроение – получше. Я в настроении стать тем, в кого я превращаюсь, отдаться этому вместо того, чтобы сопротивляться и дальше. Перемены, дружок, вот в чем все дело. Восхитительные перемены. Сегодня меняется все и навсегда. Грядет новый мир, и он будет ослепителен!

– Но мы не можем…

– Если ты раскроешь тайну и сообщишь о ней миру, ты тем самым подпишешь свой смертный приговор, убьешь свою маленькую сучку диск-жокея и остальных друзей. А теперь вытряхивайся из машины, садись на велосипед и вези свою костлявую задницу обратно домой. Похорони пепел, который выдаст тебе Сэнди Кирк. А потом, если почувствуешь, что любопытство не дает тебе жить спокойно, отправляйся на пляж, проведи там несколько дней и как следует позагорай.

Стивенсон отпускает меня? Я не верил своим ушам.

– А собака останется со мной, – добавил он.

– Нет.

Полицейский указал стволом пистолета на дверь:

– Вон!

– Это моя собака.

– Это ничья собака. И я не намерен с тобой спорить.

– Для чего он вам нужен?

– Для показательного урока.

– Какого?

– Я возьму его в муниципальный гараж. Там стоит специальная машина – вроде мясорубки, только для дерева. Кидаешь туда ветку, а с другого конца вылезают стружки.

– Вы этого не сделаете.

– Сначала я выстрелю твоему псу в башку…

– Нет!