– Насколько я знаю, вы пробудете у нас три дня. Это так? – спросил Романчуков.

– Совершенно верно, – подтвердил Сиверов.

У полковника были большие, выразительные карие глаза. На фоне массивного подбородка его небольшой нос казался неуместным. Но в целом Романчуков производил впечатление порядочного и основательного человека.

«Можно представить, насколько тщательно подбиралась кандидатура начальника предприятия № 15», – взглянув на полковника, подумал Глеб и спросил:

– Вы возглавляете завод с момента его открытия?

– Нет, – отрицательно покачал головой Романчуков. – Я стал начальником три года назад.

– А куда делся ваш предшественник? Чем он не угодил начальству? – поинтересовался Сиверов.

– Сергей Степанович Лазарев умер от рака легких. Ему не исполнилось и сорока пяти. У нас ведь тут не курорт, Валерий Владимирович, а тяжелая и вредная для здоровья работа. Кстати, завод работает круглосуточно. У нас ходит даже такая шутка: мы химичим, чтобы гробить свое здоровье. Уж простите за прямоту.

– Да, запах на территории завода еще тот, словно на заброшенной свалке, – улыбнулся Сиверов.

– А мы ведь ежедневно дышим всем этим. К этому запаху привыкаешь долго, – задумчиво произнес полковник. – Однако не подумайте, что я жалуюсь. Вовсе нет. Как ни странно, моя работа мне нравится. У нас сплоченный, дружный коллектив. Мы выполняем сверхважную работу. Да и, в конце концов, кто-то же должен этим заниматься.

– Конечно, Андрей Александрович. Перед вами стоят важные ответственные задачи. Я все понимаю.

Немного помолчав, Романчуков сказал:

– Сейчас время завтрака. Так что давайте поедим прямо у меня в кабинете, а затем приступайте к вашей работе. Я готов ответить на все вопросы и предоставить вам любую информацию о заводе. Кроме того, вы можете его осмотреть.

– Непременно. А от завтрака не откажусь. По правде сказать, проголодался.

– Сейчас мы эту проблему решим, Валерий Владимирович.

Полковник снял трубку внутренней связи и кому-то сказал:

– Завтрак на двоих ко мне в кабинет.

Через несколько минут в кабинет вошла женщина лет тридцати, в военной форме и поставила поднос с едой на стол.

– Благодарю. Можете идти, – обращаясь к подчиненной, сказал полковник.

Еда была по-военному простой: гречневая каша с говяжьей тушенкой, галеты и крепкий черный чай.