Иногда по этим странным коридорам проносился порыв воздуха, но большей частью атмосфера была неподвижной, как под колпаком. Дважды до меня доносился запах сажи, однако в остальное время воздух слабо пах чем-то напоминавшим йод, но не йодом. Это постепенно начинало вызывать горечь во рту и жжение в носу.

Шум, похожий на гул поезда, приходил и уходил. С каждым разом он становился продолжительнее, а промежутки тишины уменьшались. Я ждал, что потолок вот-вот рухнет и засыплет нас, как шахтеров, часто оказывающихся погребенными в жилах антрацита. Время от времени стены тоннеля отражали другой звук, от которого по коже бежали мурашки: то был острый скрежет, создаваемый не то какой-то разрушавшейся машиной, не то кравшимся по лабиринту существом, которого я никогда не видел и не жаждал увидеть.

Я боролся с клаустрофобией, а затем ощутил новый приступ страха при мысли, что нахожусь в шестом или седьмом круге дантовского Ада. Стоп. Разве седьмой круг — это не Озеро Кипящей Крови? Или оно идет за Пустыней Гнева? Но ни озеро, ни выжженные пески не были зелеными, а здесь все вокруг казалось беспощадно-зеленым. Как бы там ни было, до центра преисподней оставалось немного. Только пройти закусочную для пауков и скорпионов и свернуть за угол магазина для мужчин, где торгуют терновыми рубашками и обувью со стельками из бритвенных лезвий. А может быть, это вовсе и не Ад; может быть, это чрево кита.

Наверно, на полдороге я слегка свихнулся, но к тому времени, когда мы достигли места назначения, успел прийти в себя.

Естественно, я утратил всякое представление о времени и был убежден, что мы живем по часам Чистилища, минутная и часовая стрелки которых крутятся, продолжая оставаться на одном месте. Несколько дней спустя Саша сказала, что мы провели в этом тоннеле не больше пятнадцати минут. Она никогда не лжет. Но если бы она стала уверять меня в этом, когда мы были готовы тронуться в обратный путь, я решил бы, что мы находимся в том круге Ада, который отведен всем патологическим врунам.

Последний проход, который должен был привести нас к похитителям и их заложникам, был одним из самых широких. Войдя в него, мы обнаружили, что разыскиваемые нами преступники — или по крайней мере один из них — устроили здесь выставку своих достижений. К изогнутой металлической стене были прикреплены газетные статьи и другие печатные материалы. Читать их в инфракрасном свете было нелегко, но заголовки, подзаголовки и некоторые фотографии были достаточно красноречивы.

Мы осветили несколько экспонатов и быстро ознакомились с галереей, пытаясь понять, что она означает.