— Ты правильно сказал тогда.

— Что сказал?

— Что мы выживем. — Голос ее внезапно стал резким. — Саймон, деньги — это не важно. Это не важно! Главное, что мы вместе.

Саймон грустно улыбнулся.

— Джинни, я не желаю, чтобы мы жили в бедности. Честное слово, я думаю, что в этом мало хорошего.

Она сжала его руку.

— Нам все равно будет хорошо. Только не думай, что я полюбила тебя за твои деньги, Саймон. Я люблю тебя. Цю Цяньвэй или не понял это, или забыл. Пожалуйста, не сделай такую же ошибку.

Он нежно отстранил ее от себя, чтобы получше рассмотреть знакомое лицо. Он откинул локон с ее лба и пробежал пальцами по ее лицу, задержавшись на мгновение на маленькой родинке и изумляясь очарованию этого пятнышка под его пальцами.

— Я люблю тебя, — просто сказал он.

— И я тоже.

Следующее утро ознаменовалось чудесными переменами в погоде. Влажность уменьшилась, толстый слой облаков, казавшихся неотъемлемым признаком лета, развеялся, и с чистого голубого неба на жителей Гонконга пролились потоки солнечных лучей.

Саймон проснулся в начале восьмого. Он долго лежал, глядя в потолок, не в силах пошевелиться. Он чувствовал себя отдохнувшим, но все тело было налито тяжестью, и усилие, необходимое для того, чтобы спустить ноги с кровати и сесть, оказалось слишком большим для него. Его мозг был странным образом опустошен. Несколько раз он пытался сосредоточиться на своих проблемах, но эта сосредоточенность неизменно испарялась, и все заканчивалось тем, что Саймон в который раз принимался разглядывать рисунок на шторах, или наблюдать за солнечным зайчиком, отражавшимся от морской глади под окном и пляшущим по стене.

Джинни еще спала. Он умудрился принять душ и одеться, не разбудив ее, затем вышел в гараж, двигаясь очень тихо, чтобы никого не потревожить, и взял «порше». Ему нужно было встретиться со многими людьми и сделать кучу дел, а солнце уже поднялось высоко.

Остальные домочадцы проснулись примерно еще час спустя. За завтраком Джинни объявила, что собирается отправиться по магазинам. Когда она спросила, не желает ли кто-нибудь присоединиться к ней, Диана сообщила, что все еще чувствует себя усталой, а Мэт — что уже собрался поиграть в теннис с кем-то из своих друзей. К девяти Диана осталась в доме одна, если не считать слуг. Она сидела в шезлонге с газетой в руке, когда у входной двери зазвенел колокольчик. Через несколько мгновений А-Кам просунула голову в дверь и сказала:

— Для тебя сюрприз.

Диана с радостным криком бросилась к деду.

— Диана… как замечательно! Черт, ты здорово выглядишь!.

— Спасибо, дед. Ты сам выглядишь просто фантастически. Прямо как рекламная картинка для пожилых людей.