И пусть он не видел и не слышал детей уже больше двадцати лет — какая, к черту, разница? Пусть живут как знают, чтоб им провалиться.

После Крисси, через несколько лет, ему встретилась Тереза. Любовь, можно сказать, всей жизни. То, что было между ними, — это нечто особенное. Он даже сделал предложение, сказал, что хочет прожить с ней остаток лет, завести новую семью. И Тереза согласилась. Они все устроили, обо всем договорились. Назначили день, заказали церковь, отпечатали приглашения.

И тут появился Рой Грейс. Появился и все обломал. Им обоим. Утром в день свадьбы. В пять часов. Утренний налет.

Он просил Грейса дать ему довести дело до конца, не портить такой день. Говорил, что ему нужен один только день, а потом будь что будет. И что? Этот гад даже слушать не стал.

Грейс нарочно так подгадал, чтобы арестовать его с максимальным унижением. Мог бы сделать раньше. Мог бы позже. Но нет, подгадал специально. И даже позвонить не разрешил. Бедняжка Тереза — вся такая взволнованная, уже с прической и в свадебном платье — уехала в ратушу, где и прождала бог весть сколько жениха, который так и не объявился, потому что сидел в вонючей камере, без телефона. Потом, правда, они все-таки поженились, в тюрьме, но это было уже не то.

И вот долгожданный день пришел. Он давно все распланировал. Полиция схватила за задницу этого говнюка Гарета Дюпона, и тот, конечно, сдаст его, Эмиса, чтобы добиться облегчения приговора. Рано или поздно они придут и за ним. Если нарушаешь закон, находясь на досрочном, тебя сразу отправляют в тюрьму. Его запрут лет на десять как минимум. Но теперь он, по крайней мере, сядет, зная, что посчитался с Роем Грейсом. Эта мысль будет поддерживать его до конца.

Потягивая из стакана, Смолбоун неуверенно поднялся, вышел из комнаты с видом на соседний двор и спустился на площадку. Там он взял снабженную крюком палку и попробовал набросить крюк на ручку чердачной дверцы. Открыв дверцу, Смолбоун зацепил крюком нижнюю ступеньку металлической лестницы и осторожно опустил ее.

Поднявшись на верхнюю ступеньку, он пошарил рукой и нашел выключатель. Через секунду на чердаке зажглись две маломощные лампочки. Он огляделся. Уходящие вверх деревянные балки. Желтые полоски изоляционного герметика. Тут и там, между стропилами, комочки крысиного и мышиного помета. Бак для воды. Паутина. В углу — старый, покрытый пылью пустой чемодан. Эмис опустился на колени, с отвращением вдыхая сухой, пыльный запах дерева и изоляционной пленки. Медленно и осторожно, с трудом сохраняя равновесие — после выпитого его слегка покачивало, — он двинулся по балкам к выходящему на крышу люку.