— Ты и многие другие. Только остальные как-то пережили все это. Не знаю…
Липман колебался. Виале сел и разочарованно посмотрел на него.
— Ты не понимаешь смысла симметрии, — сказал Каспар. — Полагаю, тебе надо было находиться там.
Липман явно совершал титанические усилия, пытаясь взять себя в руки. Взглянул на Эмили и проговорил:
— Послушай, Дэн Дикон обманул нас всех. Тебя, меня, Вашингтон — буквально всех. Мы только недавно обо всем догадались. Я сожалею. Ты это хотел услышать?
Из громкоговорителя донесся трескучий смех.
— Ладно! Вы там хоть чему-то учитесь? Импровизация — великая вещь. У человека должны быть запасные трюки. Вы получили лишь шнур, уходящий в песок, ребята. Небольшая шутиха заставила вас встать на цыпочки. Однако у меня осталось семь настоящих бомбошек. Плюс при мне набор, способный уничтожить множество людей, которые не хотели бы умереть, не увидев своих рождественских подарков. Пусть ваш тупой специалист-подрывник поразнюхает в районе жилета Эмили. И не забудьте, речь идет о настоящих людях.
— Все так и есть, — прошептала Эмили Дикон, склонив голову и не обращаясь ни к кому в частности.
Виале, Липман и два американца стыдливо отошли к центру зала.
Коста окинул их мрачным взглядом, взял телефон, выключил громкую связь и приложил аппарат к уху, игнорируя протест Липмана.
— Меня зовут Ник Коста. Я из римской полиции. Скажи мне, чего ты хочешь, Каспар, и я отвечу, могут ли они дать тебе это.
Молчание. Потом какой-то противоестественный смех. Коста каким-то образом чувствовал, что имеет дело с очень умным человеком.
— Наконец-то, мистер Коста. Мы говорим частным образом, сынок?
Голос изменился. Кажется, он звучит где-то рядом. Стал более человечным и восприимчивым.
— Да, — ответил Коста и тщательно прислушался, глядя, как Джанни Перони удерживает Липмана, порывающегося схватить телефон.
— Отлично. Такты считаешь, что сможешь убедить их и уйти оттуда с пустыми руками?
— Да, — ответил Коста, стараясь придать голосу максимальную уверенность.
— Я впечатлен.
— Что ты имеешь в виду?
Опять знакомый смех.