Снимок сделан в комнате для инструктажей, перед тем как они отправились на дежурство тем вечером. Коста показывает какой-то рапорт Джанни Перони. Возможно, сообщение о погодных условиях. Фальконе на заднем плане наблюдает за ними. Фото просто замечательное. Каким-то образом Мауро удалось ухватить жизнь. Их лица выглядят очень выразительно. Коста абсолютно серьезен, что забавно контрастирует с ухмыляющимся Перони. А Фальконе внимательно всматривается в подчиненных. На непроницаемом лице застыла легкая улыбка.

— Только очень хороший фотограф мог сделать такой откровенный снимок, — заметила Эмили.

Что там сказал Мауро той ночью в пустом кафе?

— Тут дело в исчезающих моментах, — вспомнил он.

— Прошу прощения?

— Так говорил Мауро о фотографии.

Она задумчиво разглядывала снимки.

— Умный человек. Знаешь, в чем заключается его мудрость? — Эмили поднесла фотографию к лицу Ника. — Он регистрирует то, что очевидно всем, кроме вас троих. Вы ведь команда, не так ли? Крепко сбитая к тому же, что весьма опасно. Если бы вы служили в ФБР и кто-то увидел это фото, вас развели бы по разным группам на следующий день. Можно, я возьму карточку?

Ник взял пленку с негативами.

— Я сделаю тебе копию.

— Хорошо. Не исключено, что у нас появится возможность, — добавила она.

— Какая возможность?

— Узнать друг друга лучше. Я приняла решение. Хочу вернуться в колледж. Получить степень магистра здесь, в Риме. Тут отличный университет. А почему бы и нет?

Он покачал головой:

— Ради чего?

— Научусь наконец правильно рисовать здания. Потом буду создавать их. Стану архитектором. Это же мое призвание.

Неожиданное решение.

— И когда ты собираешься начать?

— Как только поступлю, — ответила она, пожимая плечами. — В Штатах меня ничто не держит. И мне хочется перемен. Я все думаю о случившемся. Не о деталях, а о причинах. Люди страдали из-за каких-то глупых убеждений. Мой отец и Торнтон Филдинг. По-своему и Джоэл Липман. Они все думали — нет, знали! — что поступают правильно. И смотри, куда все это привело. Я устала от предсказуемости. Хочу, чтобы сомнения вернулись в мою жизнь. Кроме того… — Эмили умолкла, стараясь уверить себя в правильности собственных слов. — Мой отец мертв и лежит в могиле, — спокойно продолжала она. — До недавнего времени я не хотела мириться с этим фактом. Я не горжусь тем, что узнала о нем. Но все же он был моим папой и по-своему любил меня. Теперь я установила с ним хорошие отношения. Я… — Ее голос дрогнул. — Я проплакала всю прошлую ночь. Лежала на кровати в той маленькой неуютной квартирке и давала волю чувствам. Наедине с мокрой подушкой и воспоминаниями. Все кончилось, Ник, вся фальшь.