— Спасибо.

Миа нервно сглотнула.

— Попытайтесь поспать, сэр. Не нужно нас провожать.

Они уже шли к двери, когда Рид услышал первый всхлип. Звук скорее походил на крик раненого животного, чем человека. Но больше всего Рида потрясло не выражение лица Барнетта, нет. А выражение лица Мии. Сплошная отчаянная тоска, которую раньше, до событий вчерашней ночи, Рид ни за что бы не понял.

Роджер Барнетт любил свою дочь. А Бобби Митчелл — нет. Потрясенный, Рид взял ее за руку и мягко потянул за собой.

— Идем, — вполголоса сказал он.

— Детектив!

Сделав глубокий неуверенный вдох, Миа обернулась.

— Сэр?

— Простите меня, детектив. Я был не прав.

Рид нахмурился, но Миа, похоже, поняла, что он имел в виду.

— Ничего страшного, — ответила она.

— Вовсе нет. Я произнес ужасные слова. Вы хороший полицейский. Все так говорят. Ваш отец гордился бы вами, и я, наверное, совсем с ума сошел, когда утверждал обратное.

Миа кивнула — вроде бы с благодарностью, но излишне резко.

— Спасибо, сэр.

Рид чувствовал, как ее бьет дрожь.

— Нам пора, — сказал Рид. — Еще раз примите наши соболезнования. — Он подождал, пока они снова не оказались у обочины. — Что все это значит?

Она не смотрела на него.

— Он заехал ко мне вчера вечером. После того как ты ушел. Он не очень-то радовался тому, что мы еще не поймали человека, который искалечил и убил его дочь.

Приступ ярости застал его врасплох.