— Ты не знаешь, что я чувствую!
— Ты ведь достаточно долго работаешь в полиции, чтобы понимать: люди делают выбор. Она хотела сбежать. И то, что отец ее избивал, не может служить оправданием тому, что она наставила на продавца пистолет, а в то время ее парень убивал двух человек. Погибли отец и его маленький сын, и Келси несет за это ответственность. Даже ты не сможешь оправдать ее.
Кровь застучала в висках Мии. Да, сестренка и правда читала газеты, даже очень старые.
— Нет, я не оправдываю ее, и Келси себя тоже не оправдывает. Ты, наверное, удивишься, но она вовсе не забрасывает инстанции прошениями об условно-досрочном освобождении. Она отсидит от звонка до звонка. И больше половины жизни проведет за решеткой.
Вид у Оливии был удивленный, но она по-прежнему была настроена решительно.
— Именно этого она и заслуживает.
Миа разозлилась.
— Ты понятия не имеешь, чего она
Глаза Оливии вспыхнули.
— Я знаю, что у нее была семья. У нее была крыша над головой. Вдоволь еды. Сестра, которая ее любила. У нее было больше, чем у меня, но я-то не пошла по ее пути!
В голове у Мии что-то щелкнуло.
— Точно, и у тебя уж точно не было отца, который давал защиту в обмен на секс. — Как только слова сорвались с языка, Миа пожалела о том, что сказала их. — Вот ведь черт! — прошипела она.
Оливия стояла как вкопанная и белая как полотно.
— Что?!
— Черт…
Она вцепилась в край раковины и опустила голову, но Оливия дергала ее за руку, пока Миа снова не посмотрела на нее.
— Что ты сказала?
— Ничего. Я ничего не сказала. Все, хватит. Я больше не выдержу.
— Это тебе Келси сказала?