Бет придвинулась ближе к окну, когда поезд помчал их домой. «Ну я и влипла!» У нее начинало сосать под ложечкой каждый раз, как она думала о том, что с ней сделает отец. Она осторожно покосилась на Митчелл — та сидела молча, скрестив руки на груди. Под ее толстовкой Бет заметила выпуклость кобуры. У нее с собой оружие. Ну она ведь полицейский.
Она все еще не могла поверить, что эта женщина проследила за ней. Господи, проследила до самого конца! Она так мечтала об этом моменте, о том, как спустится со сцены под гром аплодисментов. Вовсе не вежливых аплодисментов. Настоящих. Дженни К. и вся их группа ее поддерживали, и, когда она спустилась, они прыгали от радости и обнимали ее. А потом она подняла голову и увидела Митчелл — та стояла где-то сбоку, приподняв брови. Она ничего не сказала, но душа Бет тут же ушла в пятки. Она все еще болталась где-то внизу, под ложечкой.
«Я влипла по самое не хочу!» Выбор был очевиден. Уходи спокойно, или детектив устроит скандал. Вот так она и оказалась здесь и двигалась себе потихоньку на поезде в сторону дома и вечного проклятия.
— Хотите верьте, хотите нет, но сегодня я впервые такое сделала, — проворчала она.
Митчелл покосилась на нее, но позы не изменила.
— Что именно: прочитала «ударную поэзию» или спустилась по дереву, чтобы шляться по городу, когда отец ясно велел тебе оставаться дома?
— И то и другое, — хмуро ответила Бет. — Мне конец.
— Возможно, тебе действительно пришел бы конец, учитывая, в какое время ты отправилась в центр города.
Бет метнула на нее сердитый взгляд.
— Я не маленькая. Я знаю, что делаю.
— Угу. Ладно.
— Я знаю!
— Ладно.
Бет закатила глаза.
— Я хотела сказать: да, «Рандеву» находится не в лучшем районе города.