— Ох, — вздохнула Страйкер. — Когда она скончалась?

— Три недели назад.

— Совсем недавно.

— Да.

— Она была больна?

— Нет. Ее машина попала в аварию. Она погибла.

Я почувствовал, как нарастает ее интерес.

— Мистер Стамос был виновен в той аварии? Поэтому он так сожалеет?

— Не знаю, почему он так написал. Его не было в другой машине.

— Так, значит, он не был причастен к аварии?

— Нет… нет, — ответил я.

— Мне показалось, вы немного помедлили с ответом.

— Нет, — повторил я. На что она намекает? Почему Тео написал это? Конечно, за последние недели многие говорили эту фразу: «Мне жаль Шейлу», — но в данном случае она была вырвана из контекста и теряла всякий смысл. — Не знаю, — сказал я. — Теперь у меня есть вопрос к вам.

— Спрашивайте.

— Вы уверены насчет Дуга? Вы действительно думаете, что это он убил Тео?

— Мы предъявили ему обвинение, мистер Гарбер. Вот вам мой ответ.

— Это из-за пистолета, который нашли в машине? Готов спорить, даже если Тео убили из него, на нем не осталось отпечатков Дуга.

— Что дает вам основание так говорить? — спросила она после паузы.

— В последнее время у нас с Дугом были размолвки. Но теперь я понял, что был не прав, и сомневаюсь, что это сделал он. Дуг не способен на убийство.

— Тогда кто же убийца? — спросила Страйкер. Когда я не смог ответить, она вздохнула и сказала: — Если вы придете к какому-нибудь заключению, сообщите мне.