Потом медленно повернулась ко мне, но я не был уверен, что она меня видит.

— Как ты, милая? — спросила она.

Келли положила голову мне на плечо и взглянула на бабушку.

— Все хорошо, бабуля, — ответила она.

— Вот так, — вздохнула Фиона. — Извини, что в этот раз все вышло не очень хорошо.

Я поговорил с полицией и постарался представить Фиону в наиболее выгодном свете.

Маркус напал на ее внучку, угрожал ей. Он практически признался в убийстве Энн Слокум и собирался взять Келли в заложницы, чтобы удрать.

Фиона напала на Маркуса с мыслью, что он убийца ее дочери.

Моей жены.

Маркус же не признал своей причастности к смерти Шейлы.

И все же эта мысль не давала мне покоя.

Почему он подтвердил свое отношение к смерти Энн, но отрицал вину в гибели Шейлы? Возможно, признавшись в одном преступлении, он не решился взять на себя второе в глазах Фионы?

Я окончательно запутался и так ничего и не смог выяснить.

А возможно, кое о чем мне лучше было бы и не знать.

Глава шестьдесят первая

Глава шестьдесят первая

Наша жизнь никак не могла войти в рабочую колею. Я вообще сомневался, что когда-нибудь это произойдет. В последующие дни мы потихоньку стали возвращаться к повседневным делам. Но в первый вечер все обстояло иначе.

Всю ночь Келли плохо спала. Металась по постели, вертелась, а потом вдруг вскочила и закричала. Я влетел к ней в комнату, сел на кровать, а она смотрела на меня широко открытыми, совершенно пустыми глазами. Никогда еще я не видел у нее такого взгляда. А потом она стала кричать: «Нет! Нет!» — и я понял: она наполовину спит. «Келли, Келли», — повторял я, пока она не заморгала и не очнулась.

Я нашел в подвале спальный мешок, расстелил его на полу рядом с ее кроватью и провел в нем остаток ночи. Руку я положил ей на матрас, и она держалась за нее до утра.