— Это мемориальный парк в честь датского Сопротивления.

Именно отсюда все и началось, когда она еще отлавливала в Гедсере незаконных иммигрантов и наркотики в багаже.

— Знаю.

Громкий звук ее шагов разносился по аллее.

— Здесь похоронены герои войны. Саид Биляль тоже считал себя патриотом. Он преклонялся перед подвигом этих людей.

Странге догнал ее, заглянул в лицо:

— Жаль, что мы не можем спросить его об этом.

— Биляль никогда не привел бы Анну Драгсхольм в такое место. В его глазах она была предателем. Стукачом. Он считал, что она хочет унизить армию… или даже всю Данию.

Странге только развел руками:

— Прости, что повторяюсь, но… его мы спросить уже не сможем.

Она продолжала шагать вперед.

— Биляль уничтожил те радиосигналы и помог скрыть события в Гильменде. Но он не убивал Анну Драгсхольм и остальных.

— Тогда зачем он взял жену Рабена в заложники? — спросил Странге, устало вздохнув.

Она покачала головой:

— Господи, как же ты иногда туго соображаешь! Он хотел, чтобы за ним приехала армия и спасла его от обвинений в том, чего он не делал. Какая наивность…

Лунд остановилась и посмотрела на бледные прямоугольники надгробий.

— Все пять убийств совершил тот, кто испытывает к этому месту совсем иные чувства.

— А какое все это имеет отношение к Бриксу?

Они приближались к старому полигону с тремя столбами, освященными кровью героев. Лунд все шла и шла, не оборачиваясь, не глядя на Странге.

— Брикс защищает настоящего убийцу.