— Это ничего, — ответил я. — Я упал, — я начал отсчитывать купюры. — Так сколько, вы говорите, она должна вам?

— Ах да, сэр. Одна тысяча рупий.

Я дал ему две тысячи. Для меня сорок долларов. Для него месячная зарплата. Я указал рукой на заднее сиденье:

— Я хотел бы забрать сумку моей матери, пожалуйста.

— Конечно.

— Вы были очень добры, — сказал я, — и моя мать попросила поблагодарить вас. Она передает наилучшие пожелания вашей семье.

Водитель улыбнулся и убрал деньги.

— Спасибо сэр, и вам того же.

Я пошел к «мерседесу». Каждый шаг причинял мне невыносимую боль.

Я слышал, как завелось такси, и посмотрел назад. Водитель развернулся в три приема и поехал дальше в гору.

39

39

Когда я выехал на пляж, дождь перестал идти. Я переключил фары с дальнего света на ближний и начал всматриваться в темноту, чтобы понять, был ли там кто-нибудь. Среди хижин, лодок и рамок с рыбой в Версове царила тишина. Я проехал чуть дальше главной дороги, где семьи устраивали пикники, а дети играли в футбол между рамками с рыбками. Но сейчас здесь было тихо, тихо.

Я приехал из города безумия в очень милый и спокойный уголок. Но чем больше увеличивалось расстояние между мной и Башнями Молчания, тем острее я чувствовал, что взял с собой кусочек этого сумасшествия. Меня переполняли эмоции, мысли в голове путались. Боль моей утраты смешалась с болью от моих ожогов и порезов. Это помогало. Можно было намазаться кремами и укротить боль.

Я выключил двигатель и стал копаться в сумке матери. Сверху была мешанина туалетных принадлежностей, затем юбка, пара рубашек, полотенце для рук, несколько пар трусов и лифчик. Все это оказалось на пассажирском сиденье. Внизу лежало то, что я искал. Таблетки, кремы, марля, бутылочки, маленькие ножницы, лента, фотографии отца и меня; спрей от укусов пчел, таблетки для очистки воды, упаковка желейных конфет. В ее сумке было еще много вещей, но я уже нашел все нужное, чтобы оказать себе первую медицинскую помощь.

Я положил обратно в сумку одежду матери и, корчась от боли, снял пиджак. Потом достал последнюю рубашку и брюки из своего чехла для костюма и разложил их на сиденье.

Я посмотрел на сверток, лежавший на заднем сиденье, который был моей матерью. Она была такой маленькой. Как кто-то столь маленький мог носить меня в себе целых девять месяцев?

Я вылез из машины. Было тепло и пахло рыбой. Небо все еще было затянуто облаками, не было видно ни луны, ни звезд. Я посмотрел на море. На волнах покачивались огни.

Оглядевшись, я не заметил ничего подозрительного. Я был на большом расстоянии от главного поселка, который находился по правую руку от меня. Но слева, недалеко от меня, стояла одинокая хижина. В окнах не было видно света, но это не означало, что там никто не жил.