Я вкратце обрисовал все, что мне рассказал Скотт Бреннер, стараясь придерживаться голых фактов. Выслушав, Райан обернулся к Маккензи.

— Полагаю, вы знаете этого Карла Бреннера?

— Да, мы уже его опрашивали. Под психологический профиль подходит, хотя оба раза, когда пропали Лин Меткалф и Дженни Хаммонд, он смог предъявить алиби. Его семья все подтвердила.

— Тут есть еще одно, — вмешался я. Сердце болезненно застучало, но они должны знать. — Вчера я проговорился Бреннеру, что жертв какое-то время держат живыми.

— Боже милосердный… — выдохнул Маккензи.

— Я просто хотел объяснить Карлу, что дело куда важнее, чем его зуб на Бена Андерса.

Моя попытка оправдаться прозвучала жалко. Полицейские рассматривали меня со смешанным чувством отвращения и враждебности. Райан сухо кивнул.

— Спасибо за информацию, доктор Хантер, — холодно сказал он. — А сейчас, с вашего разрешения, у нас масса дел…

Даже не успев договорить, он повернулся спиной. Маккензи подхватил меня под руку и молча повлек к выходу. Очутившись на улице, он дал себе волю:

— Какого черта! Что за муха вас укусила? Надо же — все разболтать Бреннеру!

— Да потому что я знал — вы допрашиваете не того человека! И поверьте, ничто сказанное вами не заставит меня пожалеть об этом еще больше. Я уже и так на себе волосы рву…

Сочтя мои слова справедливыми, он слегка остыл.

— Ладно, может, обойдется… До тех пор пока его брат держит язык за зубами, он не будет знать, что мы его подозреваем.

Слова эти облегчения не принесли.

— Вы сейчас собираетесь мельницу обыскивать?

— Как только, так сразу. Надо подготовиться, а не то нарвемся на ситуацию с заложниками…

— Да ведь там только Бреннер на пару с двоюродным братом!

— Ага. И оба, наверное, вооружены. Причем один с армейской подготовкой. Нельзя — вы понимаете, нельзя! — проводить операцию, не спланировав все заранее. — Он вздохнул. — Я понимаю, вам сейчас трудно. И тем не менее мы знаем что делаем, хорошо? Доверьтесь нам.

— Я хочу с вами.

Лицо Маккензи окаменело.