— А они были связаны… Попробую угадать…

— С метамфетамином. — Слово медленно, с чувством скатилось с его языка. — С белой «дурью». Химией. Каликами. Моя мама вырастила вовсе не дурака. Помнишь, меня отправили тайным агентом в Накогдочес? Джимми Рэй посвятил меня во все детали, и вскоре я понял, какие деньги можно зарабатывать на наркотиках и как использовать Черчпина для их распространения. Не мне пришла в голову эта гениальная идея. Подобное множество раз проделывали до меня. — Эфирд подмигнул Дайане и спросил: — Хочешь знать, почему я тебе об этом рассказываю?

— Да.

— Потому что ты вне закона. Совершила побег из тюрьмы и никому ничего не расскажешь, а если даже расскажешь, тебе никто не поверит. Ты преступница, гнусная наркоторговка.

Он прикусил губу и вздохнул. На мгновение взгляд его подернулся грустью.

— Извини, что пришлось выставить тебя в таком свете. Угнать твою машину и прочее.

Дайана встала и взяла со шкафа фоторобот.

— Признаюсь, плохая работа. Теперь понятно, почему с его помощью никто не попался.

Она смотрела то на рисунок, то на Эфирда. Затем села, положила листок на стол. Соединила ладони, оставив между пальцами рамку, и, накрыв изображение, отделила от прочего глаза и нос. Сходство было, но очень отдаленное.

— Не похоже? Может, это я?

Она пожала плечами:

— Не мне судить. Я тогда как следует не разглядела. Тебе виднее.

Эфирд рассмеялся и провел ладонью по коротко стриженным волосам:

— Видишь, привел себя в порядок.

Дайана попыталась улыбнуться. У нее кружилась голова. Она чувствовала себя в ловушке, раздавленной силой притяжения, точно в огромной центрифуге, которая вращалась и вращалась, вплющивая ее в стену. Она попала в западню.

Эфирд самодовольно усмехнулся. Дайана сидела, пережидая, пока пройдет дурнота, и ощущала себя безнадежно одураченной. Она совершила роковую ошибку, признавшись Эфирду, что видела, как он убил Джимми Рэя. Огромная ошибка: благодаря ее признанию у детектива развязался язык. И теперь он не отпустит ее живой.

— Зачем ты подсыпал мне наркотик?

— Хотел выяснить, насколько серьезно ты решила прижать Гиба Лоува и Эла Суэрдни. Надо было, чтобы ты говорила со мной откровенно.

— Какое это имело значение, если не они подставили Черчпина и меня?

— Имело в том смысле, что ты намеревалась бередить дерьмо. И если бы копала достаточно долго, то сумела бы доказать, что Черчпин не совершал убийств. Даже сообразить, что это я изображен на фотороботе.