Греттен терпеливо улыбнулась.

— Главное, что ты вернулся к работе, — наставительно сказала она. — Выбрался из своей норы.

Генри поверит. Он хорошо знает, на что способна Лоуэлл. И что дальше? Собол добьется того, что Арчи больше не увидит ее никогда.

— Ты должен быть благодарен Полу, — невозмутимо продолжала Греттен. — Он отдал тебе две пинты своей крови.

Детектив отвернулся, задержав дыхание и сглатывая подступившую тошноту. Перед ним возникло видение Рестона, лежащего на зеленом ковре с размозженной выстрелом головой.

— Тебе действительно нравятся фильмы Годара?

— Нет. Зато я знаю, что тебе нравятся.

Арчи уже начинал думать, что Греттен знает о нем больше, чем он сам.

— А теперь ты ответь на один мой вопрос. — Не выпуская пальцев Шеридана, Греттен второй ладонью накрыла его руку сверху. — Тебя влекло ко мне в первую нашу встречу? Когда я была для тебя только женщиной-психиатром и будущим автором книги?

— Я был женат.

— Ах, как уклончиво. Нет уж, выкладывай начистоту.

Он уже многократно растоптал свою любовь к Дебби. Так что еще одно предательство ничего не изменит…

— Да, влекло.

Лоуэлл выпустила его руку и откинулась на спинку стула.

— Покажи мне.

Арчи знал, чего она хочет. Секунду поколебавшись, медленно расстегнул рубашку, затем стянул ее с плеч, открыв на обозрение истерзанную грудь.

Чтобы лучше видеть, Греттен встала коленями на стул и перегнулась через стол, опершись на него локтями. Детектив не отпрянул и вообще не шевельнулся, когда она протянула руку и кончиком пальца обвела сердце, которое вырезала. Его лишь волновало, заметила ли Греттен учащение пульса. Он почувствовал, как пахнут ее волосы — не прежний сиреневый аромат, а грубовато-фруктовый запах казенного шампуня. Ее пальцы переместились на страшный шрам, вертикально рассекающий пополам его грудь, и у Шеридана мгновенно напряглись мышцы внизу живота.

— Это после операции пищевода?

Арчи только кивнул.

Потом ее пальцы исполнили танец маленьких лебедей на поперечном рубце в подреберной области.