— Думаю, стоит попробовать.

— Ладно. Посмотрю, что я смогу сделать. — Руфь поколебалась. — Кстати, в какой больнице лежит Сал?

Гарри подняла брови от удивления.

— В «Сент-Винсенте». А что?

— Да нет, ничего.

Гарри едва сдержала улыбку.

— Часы посещения — с трех до восьми. Если это как-то поможет.

— О! Замечательно.

Не попрощавшись, Руфь дала отбой. Гарри бросила трубку на аппарат, забралась в кресло с ногами и свернулась калачиком. Закусив нижнюю губу, она подумала, что никогда нельзя разглашать свои планы. Идея, впервые пришедшая в голову, всегда кажется гениальной, но, как только произнесешь ее вслух, выглядит глупой.

В спине начало покалывать, и Гарри понадобилось усилие, чтобы выпрямиться. Что она делает? Летит за тысячу миль, на какой-то остров, даже не зная, куда и к кому там сунуться! Ее планы по-прежнему были, мягко говоря, эскизными — и это при том, что им недоставало одного, самого главного звена. Она до сих пор не знала кодового слова для отцовского счета.

Глава сорок вторая

Глава сорок вторая

Когда Гарри прибыла на остров Нью-Провиденс, первое, что ее поразило, были цвета.

Она опустила окно такси. Справа тянулся ряд оранжево-шафраново-васильковых коттеджей. По их стенам, будто пена, клубилась пурпурная бугенвиллея. Слева раскинулся океан — сине-зеленая полоса с белой кружевной каймой. Гарри почувствовала себя девочкой Дороти, перенесенной из черно-белого канзасского городка в ослепительно-яркий «техниколор»[72] цветной страны Оз.

— Впервые в Нассо?

Таксист, склонив голову набок, поглядел на Гарри в зеркало заднего вида. Совсем молодой, лет девятнадцати-двадцати, с буйными дредами — настолько густыми на вид, что они казались водонепроницаемыми. За секунду до этого он сообщил ей, что его зовут Этан.

Гарри заставила себя улыбнуться.

— Да, в первый раз.

Она летела на самолете больше двенадцати часов, и голова у нее гудела от усталости. Даже моргать получалось медленно, с трудом.

Этан кивнул.