Джуд кашлянул.

— Значит, вы все-таки добыли сорохановские деньги.

Гарри, украдкой взглянув на офицеров у лабиринта, покачала головой.

— Я не стала говорить об этом полиции. Я заявила им, что никаких денег нет.

— Но…

Она снова покачала головой и посмотрела ему прямо в глаза.

— Зачем им сейчас об этом рассказывать? Какой смысл? Если мы приплетем сюда деньги, это только навредит моему отцу.

Джуд озадаченно наморщил лоб. Затем его взгляд прояснился — казалось, он понял, что она имеет в виду. Посмотрев на тлеющую изгородь, Джуд спросил вполголоса:

— Сколько там было?

Гарри помолчала.

— Пятнадцать миллионов евро.

Джуд тихо присвистнул и откинулся на траву, упершись в землю локтями. Гарри почувствовала, как напряжение, сковавшее ее тело, постепенно спадает. Она вспомнила мрачный Арбор-Хилл и заключенных с их проклятыми душами. Она вспомнила, какой легкой походкой отец шагал ей навстречу, оставляя все это позади. Может, и глупо было врать полиции, но Гарри знала, что ни за что не засадит отца туда снова. Она сильно рисковала, ибо полицейские могли отыскать в лабиринте какие-то обугленные улики — и все же надеялась, что ее отцу больше нечего скрывать.

Впрочем, Гарри незачем было беспокоиться о том, чтобы спасти его от полиции. Несколько недель спустя врачи позвонили и сообщили ей, что отец при смерти.

Глава пятьдесят четвертая

Глава пятьдесят четвертая

Жизнь теплилась в нем исключительно благодаря аппаратам.

— Сколько они смогут его так продержать? — спросила Мириам.

Гарри не знала, что ответить. Они сидели вместе у постели отца. Амаранта вышла передохнуть в коридор. Мать и дочь говорили друг с другом шепотом, но внутри у Гарри все кричало.

Несколько недель кряду врачи пытались отлучить отца от аппарата искусственной вентиляции легких. Изо дня в день в течение получаса его заставляли дышать самостоятельно, но каждый раз дыхание останавливалось и отца снова приходилось подключать к аппарату.

Дежурная сиделка отсоветовала им присутствовать при сеансах отключения. Гарри показалось, что сиделка догадалась о трениях между членами их семьи и сочла, что они только раздражают ее пациента. Гарри не возражала. Невыносимо было смотреть, как отец отчаянно пытается дышать, а у него ничего не выходит. Его диафрагма была настолько слабой, что не могла вынести бремени дыхания.