— Какая была погода?

— Шел дождь. И он продолжал говорить тихим голосом.

— Хорошо рыбачить во время дождя?

— Если рыба клюет.

Аркадий счел, что рыбак сказал правду, и спросил:

— Куда вы направились?

— К западу от Мирамара.

— К бухте Хемингуэя?

— Да.

— Чья это была идея?

— Обычно я говорил, куда мы пойдем, но не в тот раз. Сергей сказал, что ему надоели и Мирамар, и Малекон. Сергей хотел попробовать что-нибудь новое.

— Когда вы спустились на воду, вы оставались на месте или пошли на запад? На север? На восток?

— Мы дрейфовали.

— На восток, потому что туда направляется течение. Мимо Мирамара и Малекона, по направлению к заливу Гавана?

— Да.

— И по пути зашли в бухту? Чья была идея зайти туда?

Монго привалился к стене.

— Вы уже сами все знаете.

— Думаю, да.

— Мы действительно облажались, да? — Монго нервно выбивал ритм по скамейке, потом сжал руки, звуки нервной дроби стихли. — Я сказал: «Сергей, зачем нам рыбачить в бухте? Нас может засечь охрана, на нас может наскочить лодка. В этом канале очень активное движение, а сейчас ночь, и с лодок нас могут не заметить». Я сказал, что это безумие. Но я не мог его остановить. Охрана сидела в помещении из-за дождя. Если вы подойдете очень близко, они не смогут увидеть вас. Особенно ночью, на камере. Я следовал за Сергеем по каналу, это все, что я мог сделать. Казалось, он знал, куда направляется. Там есть освещение, но свет толком не доходит до воды. Никто не заправлял катера. Дискотека была закрыта из-за дождя. Мы слышали голоса людей в баре, вот и все. А потом мы вошли в канал, где яхты пришвартованы одна за другой, и Сергей направился к этой. Сначала я даже не мог разглядеть ее, такая она была низкая и темная. Она была очень гладкая, старая яхта, но быстроходная, это было ясно. В каюте горел свет, на борту находились американцы. Мы могли слышать их, но не видели, кто это был. Тут я догадался, что Сергей втянул меня в какие-то свои дела. Я сказал ему, что ухожу, а он хотел забраться и посмотреть, кто был на борту. Сделать это было трудно, потому что причал нависал над водой. Я уже уходил, когда огни на лодке погасли. Через мое тело прошла судорога. Сергей был метрах в пяти, между лодкой и причалом, и его трясло, трясло, трясло. Они опускают эти чертовы электрические провода в воду. Я не мог подобраться ближе. Потом я увидел свет фонариков на палубе. Я спрятался. — Монго меланхолично кивнул с самоосуждением. — Я спрятался. Они вышли, чтобы посмотреть, только на их лодке отключился свет или на всех. Пока они разговаривали с человеком в каюте, Сергей дрейфовал. Его больше не трясло. Они его не видели, и они не видели меня, потому что я оставался в темноте.