Поручив морской полиции заняться поисками останков Морино, они поспешили вернуться на остров, чтобы обыскать его квартиру.

Комната, скрывавшаяся за зеркалом, была оборудована по последнему слову техники, мониторы, на которых просматривались Ти Керн и его окрестности, не уступали тем, что были в жандармерии.

Сигнал на них поступал от видеокамер, установленных наверху маяка. Целый арсенал подслушивающих устройств и компьютерная техника последней волны, пульт управления, соединенный проводами с цифровыми записывающими устройствами, на которых Мари прочла разные имена.

— Морино все поставил на прослушку: комната Мари, комната Люка, рабочие кабинеты… Невероятно!

— Взгляни, это же синтезатор голоса, с его помощью можно имитировать речь любого человека!

Люка взял стопку дисков, помеченных этикетками: «Голос Гвен», «Голос Никола».

— Он всеми нами манипулировал.

Мари охватил такой гнев, что ей стало дурно. И только необходимость понять все и свести нити воедино заставляла ее продолжать. Она села перед компьютером и застучала по клавиатуре.

— Какого он дурака изображал! Неспособного воспользоваться Интернетом… Посмотри, иди сюда! Стефан, оказывается, посещал специальные сайты, посвященные разным трюкам и магии!

Она кликнула на последний сайт, на котором побывал Морино. Открылось главное меню, и она выбрала строку «Видеоизображения». Оба замерли, когда перед ними возникли самые разнообразные технические средства, позволяющие превратить человека в живой факел. «Без малейшего вреда для здоровья почти на 30 секунд», — говорил комментатор, пока, вспыхнувший как сноп соломы, на экране «горел» каскадер.

— Так вот каким образом Риан имитировал свою смерть: сначала подстроил аварию, а потом стал «живым факелом»!

У Мари вновь появилось чувство, что ее предали, и она не понимала, почему оно было настолько горьким.

— А я-то верила, что он пожертвовал жизнью ради меня!

24

24

Резкое жужжание электроотвертки — неожиданный звук для места, посвященного безмолвию, — спугнуло чайку, присевшую на склеп Керсенов. Армель бросила беспокойный взгляд на свекра, чья черная шляпа подчеркивала его бледность.

— Лучше бы вам остаться в замке, отец. — Она с раздражением покосилась на полицейских, присутствовавших на эксгумации: — Чистой воды надругательство!

Несмотря на жару, Мари не могла без дрожи смотреть на гроб, поставленный на две деревянные опоры. Сделанный из светлого дуба, он выдержал проверку временем, но медные ручки почернели, как и пластинка с выгравированной надписью: «Эрван де Керсен, 9 апреля 1944 — 12 февраля 1962».