35

35

Тилли вернулась почти в полночь.

– Извини, – заикаясь, пробормотала она, – ноя не могла прийти раньше, у нас чрезвычайное происшествие в клинике.

– Нечего извиняться! – напустилась на нее мать. – Ты заставляешь меня сидеть целый день с ребенком, даже не звонишь, не говоришь, что случилось, а я, получается, должна за все отдуваться, как будто мне больше делать нечего!

Глаза ее влажно заблестели.

– Где Ивонна?

– Спит, черт возьми. Наконец-то уснула! Она целый день только и делала, что орала. Такого не выдержит никто. Это настоящий ад!

Тилли молча встала и пошла в спальню. Ивонна лежала на неразобранной постели матери. Она ее даже не раздела, на малышке была та же одежда, в которой она целый день ползала по ковру, хотя Тилли специально оставила пижаму, полотенце, сменное белье, несколько пар носков и игрушки для дочери. На постели не было даже ее любимого мягкого белого медведя с милыми глазами-пуговками. Личико Ивонны было красным и распухшим от слез.

Тилли упаковала детские вещи в дорожную сумку, стоявшую рядом со шкафом для одежды, взяла спящую Ивонну на руки и пошла в кухню. Мать по-прежнему сидела за столом.

– Спасибо тебе за все, – только и хватило у нее сил сказать, – спокойной ночи.

– Да что там такое случилось, или мир перевернулся?

Мать прикрыла глаза и почесала голову. Вид у нее был далеко не тот, чтобы можно было подумать, будто ее это действительно интересует.

– Я расскажу тебе в другой раз. Сегодня я очень устала.

– Значит, все не столь драматично.

– Да, конечно.

И Тилли ушла.

Когда она наконец добралась до своей маленькой квартирки, Ивонна проснулась и начала плакать. Тилли приготовила для дочки теплое молоко с медом, переодела ее, спела пару песенок, и вскоре Ивонна крепко и спокойно спала.

Тилли сидела в кухне и пила горячий растворимый чай, когда события сегодняшнего дня с новой силой обрушились на нее.

Полиция приехала через четверть часа после того, как врачи и медсестры подняли тревогу. Полицейские обыскали всю больницу, но нигде не было и следа Лизы-Марии. В коридоре клиники стояла пустая детская кроватка. Преступник, очевидно, безнаказанно покинул здание через запасной выход.