— Сочувствую… — Уэнди не смогла найти других слов.

— Марк, мой жених, он молодец. Остался рядом. Если подумать, вел себя по-геройски. Я была красивой — теперь-то можно сказать, в нескромности уже не обвинят. Да, красивой. А он — страшно симпатичным. Но не сбежал. Хотя тоже стал отводить взгляд. На такое не подписывался. — Криста умолкла.

— В чем же дело?

— Я заставила его уйти. В тот день я по-настоящему поняла, что такое любовь. Все осколки не причинили столько боли… но я любила Марка достаточно сильно — меня хватило его прогнать. — Она отхлебнула чай. — Остальное, пожалуй, и так понятно. Семья Тернбола заплатила за молчание. Вы, наверное, решили — круглая сумма? Все лежит в фонде, перечисляют каждую неделю. Заговорю — денег больше не увижу.

— Я никому не скажу.

— Думаете, меня это волнует?

— Не знаю.

— Нисколько. У меня скромные запросы. Живу по прежнему здесь. Одно время работала на Слотника, но уже не с детьми — те боялись лица. Стала его помощницей. Он умер — преемник Пашаян, спасибо ему, предложил ту же должность. Теперь у Луиса Шефа. А деньги в основном отдаю на благотворительность.

Помолчали.

— Так при чем тут Дэн? — спросила Уэнди.

— А как вы сами считаете?

— Видимо, тоже приходил сюда тем вечером?

— Они все тут были. Все пятеро. Это я потом узнала.

— Как?

— Дэн рассказал.

— А Фил взял всю ответственность на себя?

— Да.

— Почему?

— Видимо, считался за главного. Хотя, возможно, дело не только в этом. Он — богатый, остальные — нет. Мог подумать: зачем сдавать друзей?

«Резонно».