– О ком вы? – девушка приподнялась на цыпочки, стараясь разглядеть человека, о котором спрашивал журналист.

– Там стоит мужчина, похожий на монаха, – Филипп больше не решался смотреть на вошедшего.

– Монах? Мне не видно, но возможно, что это так. К нам часто приходят посетители.

– Понятно, – Филипп увидел, что монах направился в сторону Олеси. – А почему он одет в черное? Я всегда думал, что индуистские и буддистские монахи ходят в ярких одеждах.

– Черные одежды носят аскеты, – со знанием дела ответила Людочка. – Так говорит Олеся.

– Что это значит? – спросил журналист, надеясь вновь отвлечь Людочку. Филипп жаждал услышать, о чем будут беседовать Олеся и ее гость. Он почему-то не сомневался, что монах был как раз именно тем человеком, которого Олеся и ждала. Однако она стояла за колонной, монаха и вовсе больше не было видно.

– Сегодня?! – неожиданно громко воскликнула Олеся. – Ты пойдешь туда сам?!

Журналист прислушался, но больше ничего не услышал. Олеся продолжала что-то говорить, но настолько тихо, что ничего разобрать было нельзя.

Филипп поблагодарил девушку, забрал в раздевалке куртку и вышел на свежий осенний воздух. Пора было вернуться в редакцию.

2

2

На работу он попал лишь во второй половине дня, простояв пару часов в пробке на Проспекте, но в редакции, как оказалось, его особо и не ждали. Поднявшись на лифте на третий этаж, Филипп остановился в холле.

Офис «Загадочной Планеты» был непривычно пуст и спокоен. Никто не бегал по этажам, не говорил громко по телефону, не обсуждал на повышенных тонах последние новости и не пытался угомонить окружающих коллег.

Филипп подошел к помещению, на двери которого висела табличка «Отдел спецпроектов», и вошел внутрь. Андрей Грецкий разговаривал по телефону, но, увидев коллегу, приветственно помахал ему рукой. Филипп кивнул в ответ и сел за свой рабочий стол. Оставшуюся часть дня ему предстояло провести в редакции за муторным и монотонным занятием, переписывая и редактируя интервью руководителя Школы йоги «Лотос».

Он включил компьютер, достал диктофон, на который было записано интервью, надел наушники и пустился в «увлекательный» путь сотворения статьи. Беседа с Оксаной казалась интересной, но журналиста преследовало ощущение, что она чего-то недоговаривает и скрывает истинную цель существования Школы. Писать в журнале об этом, конечно, не стоило, но понятие «секта» так и просилось на бумагу. Что-то было в этой женщине, что навеяло подобные мысли, чувствовалась некая одержимость идеей.

«Хотя, может быть, это я сам себе вообразил?» – размышлял Филипп.