— Да, — ответила она. — Я вижу, что вам это необходимо.

Выходя из машины, он отделил из пачки выигранных денег верхнюю купюру и протянул ее шоферу. Даже не глянув в сторону Стрикланда, шофер отмел чаевые едва заметным движением плеч. Он по-прежнему был в темных очках.

Лимузин отъехал, и Стрикланд остался один на один с ярко светившимися башнями и огнями Асбери-парк за площадками. Здесь было холодно и опасно. Он медленно прошел по замерзшей грязи к своей машине, возле нее остановился и стал всматриваться в темноту над болотами. Пачка новых, хрустящих сотенных все еще была в руке. Он переложил их в правую руку и, развернув купюры веером, как это делают крупье, швырнул их в темноту.

40

40

Вечера становились короче, это были просто холодно-синие сумерки. Казалось, ветер обходил яхту Брауна стороной, и это выглядело неестественным. Однажды утром он решил позвонить Даффи.

— Где вы пропадали? — спросил его тот.

— Разве вы не видите меня?

— Это всего лишь точка на карте, Оуэн. Мы хотим слышать ваш голос. Я хочу рассказать Энни, что разговаривал с вами.

— Как она?

— Как скала, брат. Башня.

«Башня из слоновой кости», — подумал Браун.

— Мне это известно, как никому. Кстати, Даффи, мы обязаны соблюдать установленный порядок во время этих переговоров. Закончив фразу, вы должны говорить «прием». Прежде чем закончить сеанс, вы должны сказать «конец связи».

— Не знаю, следует ли сообщать это вам, но ваша спонсорская фирма находится в плачевном состоянии. Слушаете новости?

— Ловлю Би-би-си. Временами. Прием.

— От корпорации Хайлана почти ничего не остается.

— Круто, — весело отозвался Оуэн. — Впрочем, здесь это не имеет никакого значения.

— Вас это не заботит, потому что вы все равно победите, что бы ни происходило. Победите вы, обычный хороший парень.

— Я?

— Именно, — подтвердил Даффи. — Толстосумы приходят и уходят, а хорошие парни пребудут всегда. Будем исходить из этого.