Точка Ноль/Ноль.

Дождь проникает в мои уши. В мой нос.

Скапливается во рту и течёт по подбородку.

Я стараюсь думать, что это просто вода.

На самом деле, это вода, Плюс моя слюна, Плюс моя кровь.

Кровь из разбитых дёсен.

— Покайся! — говорит мне стоящий передо мной.

Я хочу ответить ему, но не могу: мой язык, израненный осколками зубов, не слушается меня.

Стоящий передо мной бьёт меня по лицу, и я стараюсь думать, что яркая вспышка в глазах — росчерк близкой молнии.

Я стараюсь думать хоть о чём-нибудь, лишь бы отвлечься от боли в моих кистях.

Запредельной БОЛИ. НЕРЕАЛЬНОЙ.

Я войду в Царствие Божие со стигматами. Если войду, конечно.

Мой разум распят. Я распят. В прямом смысле: в обе мои ладони вогнано по огромному ржавому гвоздю.

Моё место не здесь. Не сейчас. Я не должен быть здесь.

Не на этом кресте посреди комбайнового кладбища. Но я здесь.

Я чувствую, как трещат кости и натягиваются сухожилия, принимая на себя мой вес.

— Покайся! — говорит мне пригвоздивший меня к кресту. Он обвиняет меня. Он несёт свою ересь. И здесь, на земле, принадлежащей Церкви Обвинения, она звучит как нельзя кстати.

Я шевелю кровоточащим языком, пытаясь сказать ему: Пшёл нах, урод. Заканчивай, что задумал, и дай мне переместиться в соседнюю точку «Ноль». Если она, конечно, существует.

Но единственное, что получается выдать в эфир, это:

— Пфол нах…