Я подношу руку к глазам. Тупо рассматриваю сквозное гноящееся отверстие.

— Плохо заживает, — словно оправдываясь, говорит она. То же самое с другой рукой.

— Больно? — дублирует New Ra.

Больно ли мне? Боль засела во всём моём теле. Боль питается моей плотью. Я и есть — Боль.

Мои ладони смазывают чем-то остро пахнущим. Их снова заматывают чистыми бинтами. И я молча наблюдаю за этим сквозь круги под глазами. Если бы мог, стиснул зубы. Но не могу: во рту тоже маленький очаг боли. Там явно не хватает пары штук. И ещё несколько шатаются. Поэтому я просто втягиваю воздух носом.

Мне дают несколько таблеток, и я проталкиваю их внутрь глотком воды.

— Тебе нужно поспать, — говорит чей-то голос, но я уже не могу различить, чей именно. Я снова крошечным паучком карабкаюсь по паутинке из своих и чужих снов. И снова моя колыбель на железных колёсах укачивает меня.

Мы едем на Запад. Мы едем на Восток. Трое. Четверо суток. Неделю.

Громыхающие на стыках встречные товарняки проносятся мимо. Иногда дверь нашего вагона приоткрыта, и я вижу их размазанные траектории движения. Пустые вагоны. Полные вагоны. Забитые тюками с хлопком, и это мягко. Забитые коробками с телевизорами, и корячишься на них, лёжа на каких-то вонючих тряпках. Я сам вонючая тряпка: моя кожа источает ужасающую вонь немытого тела и мочи. Иногда я гажу под себя, не приходя в сознание, и однажды, очнувшись, вижу, что моих грязных, стоящих колом «ливайсов» на мне нет.

Сквозь белую марлю на моих руках проступает красное. Потом красное превращается в ржавое: пора менять бинты. Мои раны не хотят заживать. Я почти не чувствую своих пальцев.

After death this body do not recovered and dispossed.

Уже after death?

А когда?

Я проваливаюсь в колыбель.

Мы едем на Север в вагоне с медикаментами, и у нас есть много бинтов и лекарств. Мы мчимся на Юг в вагоне с тушёнкой и компотами, и у нас появляются запасы еды.

Меня будит голос пакистанского муллы, и я вижу мерцающий экран моего мобильника у изголовья моего вонючего гнезда в углу вагона. Я прошу выключить телефон.

Неделя. Плюс среда. Плюс четверг и пятница.

Плюс суббота среди микроволновок и миксеров.

Где-то там посреди пути Некто спрыгнул на переезде. Когда поезд замедлил ход в степи неподалёку от крупного транспортного узла.