Она села за стол, держа в руках бумаги. Видно было, что ей не терпится обсудить нечто важное.

– Что сказала Диана?

Алекс растерялся. Диана? Откуда Фредрика могла знать…

– Ты собирался поговорить с ней о Вальтере Лунде и поездке в Копенгаген.

От облегчения Алекс чуть не рассмеялся.

– Насколько я понял, она ничего не знала о поездке. Однако общение дочери с куратором у нее тоже вызывало вопросы. Например, ей показалось странным, что он пришел послушать, как та поет в церкви.

– С Вальтером Лундом связано немало странного, – проговорила Фредрика.

Она рассказала, что ей стало известно от норвежских коллег.

– Мы должны допросить его, – добавила она. – И Моргана Аксбергера тоже. Нужно выяснить, что происходило вокруг Теа в те годы.

Алекс и Петер переглянулись, поняв друг друга без слов.

– Подождем, пока не разыщем женщину, купившую золотые часы, – медленно проговорил Алекс. – Давайте снова соберемся после обеда и подведем итоги.

– Что-нибудь случилось? – Фредрика насторожилась.

– Поговорим после обеда, – уклончиво ответил Алекс.

Тут в дверь снова постучали, и вошла Эллен.

Она была бледна, руки у нее дрожали.

– Звонили с раскопок, – сказала она именно то, чего все так боялись услышать. – Обнаружили еще один труп.

41

Если бы днем не пригревало солнце, Хокан Нильссон, наверное, не выдержал бы жизни на катере. Ночь была морозная, от сырости кожа стала липкой. Каюта, которую он в свое время построил достаточно небрежно, легко пропускала холодный ночной воздух.

Раньше он даже в шутку не мог вообразить, что придется жить на катере. Суденышко он купил напополам с другом несколько лет назад. Строго говоря, целью его было произвести впечатление на Ребекку – она обожала море. Но она не особо заинтересовалась, а друг вышел из доли уже после первого сезона. Хокан выкупил его часть и оставил катер себе. Включив мотор на небольшие обороты, он медленно шел через канал Карлберг, глядя на Стокгольм под новым углом зрения, наслаждаясь свежим воздухом и чувством свободы.