– Петер Рюд, полиция.

Он предъявил удостоверение санитарке, которая немедленно отложила в сторону дела и провела их в комнату Теа Альдрин. В коридоре стоял свежий запах – не чувствовалось той затхлости, которой пахло в других подобных заведениях, где Фредрике доводилось бывать.

Санитарка остановилась возле одной из одинаковых белых дверей и решительно постучала, затем потянула за ручку и вошла:

– Вы в курсе, что она не разговаривает?

– Да.

Поначалу они попали в небольшой холл, затем прошли дальше в комнату – светлую и просторную, просто обставленную.

Теа Альдрин сидела в кресле, повернутом к окну. Она осталась совершенно неподвижна: если и слышала, как они вошли, то не подала виду.

– Теа, к вам пришли.

По-прежнему никакой реакции. Петер быстрым шагом обогнул кресло и стал так, чтобы находиться в поле зрения пожилой дамы.

– Меня зовут Петер Рюд. Я из полиции.

Фредрика поспешила встать рядом с ним. Она представилась более мягким тоном и пододвинула себе стул. Петер сделал то же самое.

– Мы здесь для того, чтобы задать несколько вопросов по расследованию, над которым сейчас работаем, – начала Фредрика. – Вы помните девушку по имени Ребекка Тролле?

Никакого ответа, никакой реакции.

Теа не сильно постарела с тех пор, как ее фотографии публиковались в последний раз, в связи с выходом из тюрьмы. Седые волосы подстрижены простым каре, темные брови и острый нос. Заурядная пенсионерка.

Достав фотографию Ребекки, Фредрика подержала ее перед лицом Теа.

– Нам известно, что она побывала здесь, – проговорил Петер. – И хотела побеседовать о вашем прошлом.

– Об убийстве вашего бывшего бойфренда, – уточнила Фредрика.

– И об исчезновении сына, – добавил Петер.

В комнате повисла такая гнетущая тишина, что Фредрике казалось, ее можно пощупать, стоит только протянуть руку. У Петера напряглись желваки – чувствовалось, что он вот-вот взорвется.

– Вы помните киноклуб? – спросила Фредрика.