Как же ты так Зойка… – бормочет он.

Кто они.. – шепчет он.

Заботливо снимает Зою с кресла – симулянтка, не зажмурившись до конца, подглядывает сквозь свои прекрасные, слипшиеся от крови ресницы, – и кладет на диван. Пятна крови на стене. Куски мяса на полу. Зоя так густо вымазана кровью, что можно предположить, будто это ее пытали. Хотя, конечно, это не так, и Зоя, как и все женщины (о лживые суки, будьте вы прокляты! – прим. подавшего на развод сценариста) – просто напросто притворяется, как у женщин принято. Ну, за исключением мертвых. Вроде Тани.

А где… Танюша? – спрашивает отец Николай.

Она… – шепчет Зоя.

Она была с ними… – шепчет она.

С кем? – говорит отец Николай.

Я не… не знаю… – шепчет Зоя.

Много людей, форма, оружи… – шепчет она.

Ты выдала им Центр? – говорит отец Николай.

Что ты малыш… – говорит Зоя.

Точно? – говорит подозрительно отец Николай.

Нам же все равно не говорят где Ставка, – говорит Зоя.

И то верно, – говорит отец Николай.

Как она могла… – говорит он.

Что они искали? – говорит он.

Не знаю, чемо… чемодан какой-то… – говорит Зоя, прерывисто, словно от боли, дыша.