Маслинки, паштетик, копченая рыбка, икорка…
В общем, ничего, что можно было бы пожрать, а лишь множество закусок, которыми можно перебить вкус спиртного (но не чересчур! поэтому не вздумайте ставить на стол овсянку! – прим. давно и успешно пьющего сценариста). Протянув руку, бомж зачерпывает кусочек сливочного масла, и крутит его в той же руке, что и скомканную купюру.
(но не чересчур! поэтому не вздумайте ставить на стол овсянку! – прим. давно и успешно пьющего сценариста).
Затем, приподнявшись, запускает руку себе за спину и возится.
Кряхтит, сопит… Напряженные лица девушек.
…ликинг девчонки… – нарушает напряженную тишину чей-то шепот.
(прим. Сценариста – т. н. ликинг – извращение слишком омерзительное, чтобы я Вам о нем здесь рассказывал, да Вы и сами все сейчас увидите).
(прим. Сценариста – т. н. ликинг – извращение слишком омерзительное, чтобы я Вам о нем здесь рассказывал, да Вы и сами все сейчас увидите).
Шеф, добавить бы надо, – говорит сурово одна из девушек.
Бомж, вздохнув, достает еще одну купюру, проделывает с ней ту же процедуру – комкает, обмазывает масло, засовывает комок себе Куда-то (интересно, куда?!) сзади, – и затихает. Глядит на девушек опухшими глазами татаро-монгола. Крупно – лицо-маска практически спившегося человека, сохранившего, тем не менее, остатки интеллекта (то есть, желания сесть на грудь ближнему, чтобы его опустить и унизить – В. Л.). Говорит:
интересно, куда?!)
(то есть, желания сесть на грудь ближнему, чтобы его опустить и унизить – В. Л.)