— Не трать на него время, — ответил Пройсс. — Мы еще успеем им заняться. Он от нас никуда не уйдет.

БМВ трясся по ухабистой дороге. В ста метрах отсюда Пройсс заметил дорожный указатель с надписью «Нордпольдер», но в том месте дорога была хотя бы посыпана гравием. Теперь же она превратилась в грязный разбитый проселок, весь в рытвинах и ухабах, который трудно было даже назвать дорогой. Свет фар то скакал по земле, то устремлялся куда-то к небу, мотор надрывно урчал, а де Гроот, натужно сопя, переключал скорости. Пройсс бросил взгляд назад и увидел полоску света, скользящую по дороге, — это вслед за ними ехал грузовик с амстердамскими жандармами.

— Помедленнее, а не то всех нас угробишь, — велел он де Грооту, который из всех сил жал на газ. Кажется, де Гроот внял его приказу, и почки Пройсса вернулись на прежнее место. — Ты уверен, что мы едем нужной дорогой? — уточнил он. Последний домик Варффума давно остался у них за спиной, и вокруг не было ни души, будь то еврейской или какой-либо другой. Только коровы, что паслись вдоль дороги. Их черно-белые бока то и дело выхватывал из темноты луч автомобильных фар.

— Да, тот человек мне все подробно объяснил.

Тем временем БМВ преодолел очередной ухаб, на этот раз левым колесом, и Пройсс удивился, как оно вообще осталось на месте. В свете фар было видно, как из колдобины во все стороны полетели брызги.

— Не гони так, я сказал.

Еще пара минут, и ничего даже близко похожего на евреев. А ведь они за полчаса никак не могли уйти далеко, тем более, не один, а целых две тысячи! Он ведь знает, какие из них ходоки. Вот уже пять месяцев он лично сопровождал их от еврейского театра до вокзала, и всякий раз они плелись, еле передвигая ноги.

Он был готов наорать на де Гроота, что из-за него они заблудились непонятно где, но в следующий миг их БМВ влетел в гигантскую колдобину. Послышался душераздирающий скрежет металла, затем громкий хлопок лопнувшей шины, и ветровое стекло забрызгала бурая вода и заляпала темная, липкая грязь. Де Гроот поспешил нажать на тормоз и резко сбросил скорость.

— Идиот! — рявкнул на него Пройсс. БМВ замер на месте, покосившись на один бок. Пройсс распахнул дверь и потребовал у Кремпеля фонарик. Обойдя машину спереди, он посветил лучом фонарика на переднее левое колесо. Перед машины был сплющен всмятку, и смятым закрылком порезало шину.

Пройсс был вне себя от ярости. Головная боль вновь дала о себе знать с полной силой. Брызжа слюной, он заорал на де Гроота по-немецки. Он был так зол, что в гневе напрочь позабыл голландский.