— А что же? — посмотрел вслед за ним Тартарен.

— Это газ! — натягивая на лицо ворот рубашки, успел крикнуть Крис, но было поздно.

Сквозь щель приоткрытого люка в комнату спускался шланг. Из него шел густой и терпкий дым, и в нем плыли стены… Тёма и Крис разом осели один на кресле, другой на диване. Тартарен упрямо тащил ко рту бутылку пива, чтоб сделать последний глоток. Не успел, уронив бутылку на ковровое покрытие, а голову на стол.

Глава семнадцатая

Глава семнадцатая

1

1

Криса будто вдавило в кресло. Его желудок подкатился к горлу и там застрял. Казалось, он во взлетающем самолете. Не открывая глаз, попробовал двинуться. Не смог. Кровь застучала в висках. Ниже шеи как будто ничего у него не было. Одна только чугунная наковальня там, где раньше были грудь, живот и ноги. В нее все время били молотом, звонко, но для наковальни нечувствительно.

Крис приоткрыл глаза, увидел — здоровенный плазменный экран, показывающий его самого в кресле-каталке, мозаика мелких экранчиков левее, и в них мельтешит что-то неразборчивое.

Дальше странный иллюминатор — плоский, прямоугольный, длинный. За стеклом водоросли полоскают длинные листья. Равнодушная акула притиснула к стеклу ноздреватое рыло, уставила Крису в лицо желтый глаз.

«Это не самолет, — Крис соображал плохо. — Это подводная лодка? Мы всплываем?»

Взгляд вернулся к экрану, Крис различил за своей спиной смутную фигуру в темном. Попробовал обернуться и не смог — на экране шея-то у него была, а тут, в жизни, он ее совершенно не чувствовал. Глаза поднял, увидел: скалистая стена уходит вверх. «Нет, это не подлодка, — догадался вдруг. — Это зал. Я внутри горы», — вспомнил и наконец увидел то, что прежде не замечал, — прямо перед ним было кресло с высокой спинкой за полукруглым столиком из темного стекла с клавиатурой и пультами.

Тот Крис, на экране, тоже все это увидел, и человек, сидевший в кресле, оттолкнулся коленом от столика, развернулся, сел поудобнее и бесцеремонно стал разглядывать Криса.

Крис попробовал зафиксироваться на лице человека, но не был уверен, что это ему удалось. Совершенно серая личность: то ли мужик, то ли парень. Лицо плоское какое-то. Глаза прозрачные. Одет в широкую бархатную куртку с поясом и несвежую сорочку.

— Ты кто? — спросил Крис.

— Я… — задумался человек и, не найдя что ответить, усмехнулся: — Я тот самый…

Щелкнул пультом, на экране появились Юнг, грозящий кому-то над могилой Светы, потом Тартарен, обещавший прийти и разобраться, потом и сам Крис, взгляд которого не сулил ничего приятного незнакомцу в кресле.