У Барри сорвало какую-то пружину.

– На хер! – заорал он. – Пошли они все на хер!

Эти уроды сами навтыкали к ним во двор засохшие кусты вместо цветущих растений Морин, а теперь обвиняют в неподобающем состоянии сада! И под этим предлогом начисляют новые штрафы на какие-то немыслимые суммы!

– Барри?

Морин в тревоге выскочила на крыльцо.

– Нас хотят оштрафовать за сухую манзаниту! Эти скоты выкорчевали все наши растения, нам же за это выставили счет, насовали взамен какие-то мертвые палки, и за это тоже выставили счет, а теперь грозятся штрафами по пятьсот долларов в день!

Морин подошла и взяла его за обе руки.

– Не волнуйся. Скоро мы отсюда уедем. Не придется больше терпеть это безумие.

– Еще как придется.

– То есть?

– Мы не можем уехать. Дорис говорит, наш дом вроде как под арестом. Его нельзя ни продать, ни сдать внаем, вообще ничего с ним сделать нельзя, пока мы не выплатим деньги, которые якобы задолжали ассоциации.

Морин побледнела.

– Ты шутишь?

– Нет. Пока не заплатим, никуда нам не деться. Разве только махнуть рукой на все затраты и просто умотать отсюда, а штрафы пусть копятся дальше.

– Мы не можем себе такого позволить! То есть могли бы, едва-едва, но это же безответственно! Чистое разорение! – В ней включился бухгалтер. – И общая сумма штрафов будет расти.

– Ни цента им не отдам! – объявил Барри.

– Я тебя понимаю, но…

– Я бы и заплатил! – рявкнул Барри как можно громче, на случай, если кто-нибудь подслушивает. – Но, черт побери, такую подлую штуку нельзя им спускать!

– И что нам тогда делать?

– А ничего. Сидим на месте и не платим их поганые штрафы. Пусть накапливаются! Плевать!