ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

— Интересная история, прямо арабские сказки какие-то. — Антонина Карловна рассмеялась до того заразительно, что доктор Чох с Катей тоже заулыбались. — Роман можно написать, бестселлером будет.

Гостям подполковница была рада: нынче пришла со службы злая, как собака, коты, ободрав на входных дверях утеплитель, гадостный настрой только усугубили, и тут как раз кстати пожаловала Петренко, да не одна, а с начальством своим, хоть и мужиком, но приятным. Наплели всякой всячины про кольцо египетское, мистика, конечно, но интересно. Да впрочем, чего огород-то городить? И так ясно, что Башуров братца пришил и установочными данными его прикрылся. Любой следак дело размотает в шесть секунд, только зачем воду-то мутить, — живет с ним Катерина и ладно, опять-таки, беременна от него. Да, все зло в этом мире от мужиков…

— Может, конечно, это и похоже на сказку, но существует лептонно-электромагнитная гипотеза, согласно которой энергоинформационная структура, суть душа человеческая, — доктор наук Чох улыбаться перестал и заглянул Антонине Карловне в глаза, — практически бессмертна и в состоянии оказывать воздействие на предметы физического плана. Итак, сдается мне, милые барышни, что добровольцы на завтра отсутствуют, или я не прав?

Астахова с Катей скромно переглянулись и пожали плечами, а Игорь Васильевич задумчиво отхлебнул чаю:

— А я, пожалуй, завтра утром прогуляюсь к этим сфинксам. — При этом он почему-то сразу же вспомнил об узком железном ящике, в котором хранил пятисотый «Моссберг».

* * *

Скатерти на столах были снежно-белыми, музыка томно-волнующей, а стриптизерши на сцене уже полностью раздетыми и поэтому совершенно неинтересными. Прощально крутанув бедрами, они исчезли, а вместо них появилась стройная блондинка в сопровождении пары ужасно неприличных на вид мужиков, полностью измаранных чем-то черным под негров. Вначале один из темнокожих продемонстрировал с партнершей десяток поз из Камасутры, а когда он выдохся, к нему пристроился его товарищ по искусству, и дуэтом они сымпровизировали еще пяток позиций.

Номер понравился, однако публика, уже усталая и сонная, аплодировала вяло, — восьмой час, скоро хмурое утро. Только сосед Башурова по столу, воспитанный, судя по наколкам, консервативно, был полон сил и энергично сплюнул прямо на ковролин:

— Место их, педерастов поганых, у параши, а не в приличном месте.

Сам Виктор Павлович смотрел не на сцену, а в направлении противоположном, туда, где находился высокий помост с рингом. Только что закончился бой, служитель тряпкой подтирал лужи крови. Почтеннейшая публика, шумно поприветствовав победителя, считала баксы, обменивалась впечатлениями и гадала, с кем же придется биться здоровенному амбалу по кличке Слон, противник которого пошел в отказку.