Рычание, как у медведя в берлоге.

— Мне так не кажется. — Эд сделал шаг вперед. Его лицо представляло собой переплетение шрамов, сходящихся к боксерскому носу, седые волосы на висках.

Вот черт — двое. Что толку было всю дорогу тащить пистолет в Бат, а потом оставить его в гребаной машине?

Где-то вверху небо окрасилось в кровавый цвет, и тени, словно когти, растянулись по игровому полю.

Одна последняя попытка быть цивилизованным до того, как началось насилие.

— Я просто хотел узнать, что видел мальчик, вот и все. На хрена мне ваш босс сдался.

Третий голос:

— А вот ты ему зачем-то понадобился.

Заломив мне руки за спину, они протащили меня на парковку к стоящему на ней «ренджроверу» с тонированными стеклами.

Я попытался сделать пару шагов в сторону своего неказистого «рено»:

— Кое-что забрать нужно из машины.

— Ты что, Хаггис, совсем тупой, да? — Тот, который с волосатыми руками, пикнул электронными замками «ренджровера». — Ты у нас сейчас ведешь себя тихо и смирно, или тебе настучат по голове и слегка травмируют.

— Я не…

— Так или иначе, но в машину ты сядешь.

Подбородок задран вверх, голова запрокинута. Вскарабкался на заднее сиденье «ренджровера». Волосатые Руки сел за руль. Его приятели разместились на заднем сиденье, по бокам от меня. От одуряющей вони лосьона после бритья перехватило горло. Машина выехала сквозь ворота на главную дорогу.

— Куда мы едем?

— Заткнись, Хаггис. Будешь говорить, когда тебя спросят, понял?

Минут через пять мы припарковались на трехполосной проселочной дороге, окруженной зелено-коричневыми полями. Домов видно не было.

Волосатые Руки обернулся, осмотрел меня с ног до головы. Улыбнулся: