Рванув пряжку ремня безопасности, я высвободил левую ногу и ударил ей в ветровое стекло. Поддалось. Еще пара ударов, и оно вылетело наружу и рухнуло на дорогу. Одна фара все еще работала, близоруко вглядываясь в темноту.
Элис ткнула пальцем в дыру, в которой когда-то находилось ветровое стекло:
— Вот он!
Макензи несся к больнице.
— Сбей этого ублюдка!
Скрип шин, нас бросило вперед. Я еле успел застегнуть ремень.
Элис почти настигла его, но он перепрыгнул через невысокое ограждение и побежал по траве к западному крылу каслхиллской больницы. Она крутанула руль, выехала на перекресток, потом на дорожку с указателем «РОДИЛЬНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. КЛИНИКА ГЛАЗНЫХ БОЛЕЗНЕЙ. АМБУЛАТОРНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. РЕНТГЕНОЛОГИЯ». На полпути свернула направо, переехала через бордюр и снова затряслась по траве, целясь капотом в спину Макензи. А он, не останавливаясь и работая локтями, промчался по площадке и скрылся в дверях запасного входа в здание.
48
48
Элис рванула по коридору, и я похромал в ту же сторону, все сильнее и сильнее наклоняясь вперед; весь лоб в мелких бисеринках нота. Каждый раз стискивая зубы, когда правая нога касалась линолеума. Тук, тук, туканье трости врезалось в мои легкие, словно нож для колки льда.
И какого черта нужно делать блокадную анестезию, если ее действие все равно заканчивается?
Тук, тук, тук.
На полу полоска красных пятен. Свежая кровь, красная и блестящая в флуоресцентном свете подвесных ламп. Фрэнк Макензи хоть и сумел удрать от Элис в парке, она, судя по всему, умудрилась его зацепить. Кровавый след вел через двери в другой, крашенный зеленой краской коридор.
Элис нигде не было.
Пapa медицинских сестер, оглядываясь через плечо, помогали старушке подняться с пола:
— Давайте, миссис Пирс, мы положим вас обратно в постель.
Я прошагал мимо них, дыша в унисон со стуком трости.
Заорал мобильник. Я схватил его и нажал на кнопку, прервав мелодию на середине.