– Размером с целую планету, – сказал Трэвис. – «Черный дрозд» рассказал мне об этом в самом конце.
Гарнер кивнул.
– Как только мы это поняли, нам стало очевидно, что можно использовать данный компьютер, если мы когда-нибудь вернемся через один из туннелей на Землю в твое время. Однако задача оказалась очень сложной, «Черный дрозд» с ней не справился бы. Одно только написание программы заняло у нас два десятилетия. Мы исследовали тысячи моделей возможного развития событий в реальной жизни после того, как он начнет работать на Земле.
– О
– Мы назвали ее фильтром. Я уже не помню, кто придумал название, но оно прижилось. Пожалуй, дело в том, что так идея представляется неким очищением.
– И в чем же состоит действие фильтра?
Гарнер довольно долго молчал. Он снова не смотрел на Трэвиса. Планета опять стала уходить из окна, открывая звездное небо.
– Многие философы часто задавали этот вопрос, – сказал Гарнер. – Может быть, тебе доводилось слышать одну из его версий. Представь себе, что ты оказался на перекрестке, в Европе, в тысяча восемьсот девяносто пятом году, и встретил шестилетнего мальчика по имени Адольф Гитлер. Ты мог бы убить его там, сразу, на месте?
– Вы задаете этот вопрос мне? – уточнил Трэвис.
– Конечно.
Чейз задумался.
– Честно говоря, я не знаю. Мне представляется, что я должен был бы так поступить, но не уверен, что смог бы.
Гарнер кивнул.
– Весьма распространенный вариант ответа. Предположим, ты бы его убил. Как ты думаешь, привело бы это к предотвращению Второй мировой войны?
Трэвис пожал плечами.
– Я уверен, что война все равно бы началась – возможно, по другой причине.
Гарнер вновь кивнул.
– Та же война, и по тем же причинам. Политическая и религиозная идеологии привели бы к возникновению жестокой ненависти; кроме того, речь шла о контроле над территориями, доступе к источникам энергии, морским портам.