— Скоро вместо нудного дождя на Рождество ты увидишь солнышко, — сказала Карен, потуже затягивая пояс стеганой куртки. — Когда у тебя самолет?

— Около шести. Я заеду за Кристианом по дороге в аэропорт.

Все это я сказала как бы невзначай, но все-таки почувствовала легкое волнение при одном упоминании этого имени. Мы с Кристианом были друзьями восемнадцать лет, любовниками стали всего несколько месяцев назад, а теперь мы с ним и с моими двумя детьми собираемся провести две недели на пляжах Флориды. Мы заживем одной семьей! Будем вместе готовить завтрак, ходить в походы, да и вообще все делать вместе. У нас появятся общие воспоминания. Вот только моя дочь Чарли в последнее время упорно отказывается от завтрака, как будто есть по утрам неприлично. Боже мой, ну когда она наконец повзрослеет!

— По-моему, Рождество следовало бы отменить, — сказала Карен. — Наш Имон требует, чтобы вместо Рождества мы отмечали день зимнего солнцестояния. Для этого надо собраться в полночь вокруг костра, как будто мы ведьмы какие-то. Рик предлагает поиграть в настольные игры, но какая это игра, когда нас всего трое, а я… — она усмехнулась, — я слишком много пью, и у меня вечно пригорает индейка.

Рик заглянул в кабину и повернул ключ зажигания. Послышался натужный звук стартера, но потом все снова стихло. На Рика в этот момент больно было смотреть. Он был безотказным, к нему постоянно обращались за помощью.

— Ну, по крайней мере теперь мотор не стучит, — попыталась пошутить Карен.

— Может, стоит позвонить в гараж? — робко предложила я.

— По-моему, все дело в…

— Не будь идиотом, — проворчала Карен. — Сегодня у тебя ничего не получается, неужели не видишь? Нельзя же разобрать машину на винтики и здесь бросить. Нине надо ехать.

— Да знаю я. Сколько лет этой колымаге? — Рик сочувственно посмотрел на мой проржавевший «ровер».

— Около десяти, — ответила я. — Он уже был таким, когда я его купила.

Рик понимающе хмыкнул, как будто наконец стало ясно, кто виноват в том, что машина неисправна.

— Ты можешь собрать все как было? — спросила Карен. — Хорошо бы вернуть машину в то состояние, в котором она находилась, когда Нина на ней приехала.

— А что, по-твоему, я пытаюсь сделать? — спросил с едва сдерживаемым раздражением Рик.

— Нина, ты только не волнуйся, — подбодрила меня Карен.

— Да я совсем не волнуюсь, — ответила я, и это было абсолютной правдой: я твердо знала, что уже через несколько часов, даже если мне придется взять такси до Хитроу, мы будем лететь в самолете, оставив позади английскую промозглую зиму. Я уже представляла, как сижу рядом с Кристианом и смотрю на проплывающие далеко внизу огни вечернего Лондона. Тридцать восемь лет я прожила в городе, в котором из-за домов не видно горизонта. Здесь, на острове Сэндлинг, горизонт виден из любой точки. Кругом только пустоши да серая рябь морских волн. С того места, где я стояла, видна мокрая полоса заболоченного берега. Беспомощные лодки, криво осевшие в мокром песке, с нетерпением ждали прилива. Ветер трепал обвисшие снасти. Из окон моего дома тоже видно море: по утрам, едва открыв глаза, я смотрю на оловянную поверхность воды и не перестаю удивляться: как получилось, что я оказалась именно здесь?