– Детали мне не известны, так как делом занимаются адвокаты.

– Мистер Мойа предъявил федеральному правительству иск, утверждая, что во время полицейской облавы восемь лет назад вы его подставили.

– Мистер Мойа сидит в тюрьме. Он в отчаянии. Можно подать иск на кого угодно и за что угодно, однако факты таковы: я не присутствовал при его задержании, и дело на тот момент вел не я. Оно попало ко мне позже, и больше обо всем этом мне ничего не известно.

Я кивнул, словно остался доволен ответом:

– Хорошо, давайте пойдем дальше. А другие действующие лица в этом деле? Вы кого-то из них знаете? Или, может, с кем-то пересекались раньше?

– Действующие лица? Не совсем понимаю, о ком идет речь.

– Например, мистер Форсайт, обвинитель, вы с ним знакомы? – развернувшись, я указал на Форсайта.

– Нет, мы с ним не знакомы, – ответил Марко.

– А главный следователь по делу, детектив Уиттен? – спросил я. – Не припоминаете?

Форсайт выдвинул протест, поинтересовавшись, куда я клоню таким извилистым допросом. Я попросил у судьи снисхождения и пообещал вскоре подойти к сути дела. Лего позволила мне продолжить.

– Нет, с детективом Уиттеном мы также не знакомы, – ответил Марко.

– А со следователем окружного прокурора, мистером Лэнкфордом?

И я показал на Лэнкфорда, который сидел, вперив взгляд в затылок Форсайта.

– Мы с ним начинали лет десять назад, – сказал Марко. – Тогда и познакомились.

– В связи с какими событиями?

– Было одно дело, где наши пути пересеклись. Тогда он работал в полиции Глендейла.

– Что это было за дело?

– Двойное убийство, жертвами стали наркодилеры. Лэнкфорд, проводивший расследование, несколько раз со мной советовался.

– Почему с вами?

– Полагаю, потому, что я работаю в УБН. Убитые торговали наркотиками. И в доме, где их убили, обнаружили наркотики.