Ян вовсе не собирается признаваться, что он там был.

— Доктор Хёгсмед говорил про подвальные коридоры… сказал, что малоприятное место.

— Доктор Хёгсмед — шеф, а что это значит, по-твоему? А вот что: доктор Хёгсмед не знает ни хрена. Сам-то он там и не бывал никогда. Ну, в лучшем случае, прошел метров пять.

— А кто-то другой там ходит?

Реттиг пожал плечами:

— Ходит и ходит… Это своего рода зона отдыха в больнице. Больным из открытых отделений разрешено ей пользоваться. Там бассейн, маленькая капелла, кегельбан… всего понемногу.

— Из открытых отделений, — повторил Ян. — А они что, совершенно безопасны?

— Как правило, да… но кто знает, что им взбредет в голову. Так что надо быть настороже.

Это уж точно. Надо быть настороже. Все время надо быть настороже. Рами… Рами сейчас близко, как никогда, и он решается напрямую спросить у Реттига.

— А если ты на меня наткнешься там, внизу… поднимешь тревогу?

Реттиг помрачнел. Вопрос ему явно не понравился.

— Ты туда не попадешь, Ян… И что тебе там делать? Хочешь посмотреть, как психушка выглядит изнутри?

— Вовсе нет… Это вопрос не про меня, а про тебя. Я спросил — заложишь или нет?

— Мы друзья. — Реттиг пожал плечами. — А друзей не закладывают. Так что я просто сделаю вид, будто не заметил… Но и помочь ничем не смогу, если тебя застукает кто-то другой. Буду все отрицать, как в том американском сериале.

На большее Ян и не надеялся.

— Ну что ж… придется импровизировать.

— А по ночам все импровизируют, — неожиданно сообщает Реттиг.

— В каком смысле?

— Дни в Патриции расписаны по минутам, все по режиму. А ночью… ночью может все что хочешь случиться. Особенно если луна полная…

Ян не задает больше вопросов. Что бы там Реттиг ни говорил, играл он сегодня не особенно хорошо. Вялые офф-биты, ненужные паузы… Он не создан для работы в группе.