— Это она.

Ян тут же опознал женщину на снимке. Это была та, которую Рами называла Психобалаболкой. Под фотографией подпись: Эмма Халеви, психолог.

— Это она помешала нам закончить концерт? — спросил он. — И заперла тебя в Дыре?

— Она. И это она украла мой дневник.

Ян кивнул — он помнил ярость Рами.

— Она читала его. У меня была точно такая же тетрадь, как я тебе дала. Дневник. Я исписала пятьдесят страниц, но она его украла.

Ян не отводил взгляд от фотографии.

— Завтра меня здесь не будет, а когда меня не будет, сделай что-то, чтобы ей стало страшно. Написай ей на письменный стол. Или намалюй что-то на ее двери. Сделай так, чтобы ей стало страшно.

— О’кей. — Ян постарался, чтобы это «о’кей» прозвучало как можно более убедительно.

— Сделаешь?

Он медленно кивнул, точно согласился выполнить секретное и очень опасное задание. Конечно. Ради Рами он сделает все, чтобы напугать Психобалаболку. По-настоящему напугать.

45

45

— И что, я должна жалеть этих выродков? — Лилиан засмеялась и сделала большой глоток пива из бокала. — Они с этим сами прекрасно справляются. Сидят там за решеткой и жалеют себя до слез… и все, как один, утверждают, что невинны.

— Разве?

— А то! Все педофилы и убийцы совершенно ни в чем не виноваты, ты же знаешь. Ни один из тех, что сидит там взаперти, ни разу не признал себя виновным.

Ян промолчал. Он не мог с этим согласиться.