Стены словно начали смыкаться, затхлый воздух сгустился. Когда-то это был безрадостный дом, где его родители презирали друг друга. Он мысленно разразился ругательствами в адрес обоих, ни одному не отдавая предпочтения, но потом снова сосредоточился на Сете. Зачем рожать детей, если они тебе не нужны? Этот вопрос мучал его многие годы, но ответа он так и не нашел.

Хватит. Он запер дом и поехал в Клэнтон, где его ждали к шести. Йен и Рамона были уже на месте, в большом конференц-зале на втором этаже конторы Салливана. Когда он вошел, их ас-консультант Майрон Панки докладывал о тщательно проделанной работе. Последовали беглые представления и приветствия. Панки сопровождали две его сотрудницы — миловидные молодые дамы, которые записывали все происходящее.

Уэйд Ланье и Лестер Чилкотт сидели в середине длинного края стола, окруженные помощниками.

— Наш телефонный опрос, — вещал Панки, — показал: узнав дополнительные факты — что завещание было написано богатым семидесятилетним мужчиной и что сиделкой и домохозяйкой при нем служила привлекательная женщина гораздо моложе него, — половина опрошенных задавала вопрос, были ли между ними интимные отношения. Мы сами никогда не упоминали о сексе, но вопрос возникал автоматически. Что там было на самом деле? О расе мы вообще не говорили, но восемьдесят процентов чернокожих и пятьдесят пять процентов белых респондентов заподозрили сексуальные отношения.

— Таким образом, вопрос этот, хоть и не высказанный, носится в воздухе, — вставил Ланье.

«Но разве мы не знали этого еще полгода назад? — думал Гершел, машинально черкая что-то в блокноте.

На сегодняшний день они выплатили Панки две трети его семидесятипятитысячного гонорара. Деньгами теперь распоряжалась фирма Уэйда Ланье, оплачивающая все судебные издержки. Йен вложил двадцать тысяч, Гершел — ничего. Когда настанет момент возмещения, войны за дележ не избежать.

Панки раздал толстые буклеты для ознакомительного чтения, хотя адвокаты уже потратили много часов на изучение этих материалов. В буклете содержались короткие резюме всех кандидатов, начиная с Амброуза и заканчивая Янгом. Многие сопровождались фотографиями домов и автомобилей, имелись даже фото самих кандидатов. Одни были взяты из церковных или клубных справочников, из школьных альбомов, другие хитроумно выманены у друзей.

— Наш идеальный присяжный, — продолжил Панки, — это человек в возрасте около пятидесяти лет. Люди более молодые ходили в смешанные школы и склонны к большей терпимости в расовых вопросах, а нам такая терпимость не на руку. Как ни печально, в данном случае чем крепче расистские предубеждения, тем лучше для нас. Белые женщины немного предпочтительнее белых мужчин, поскольку они склонны ревниво относиться к другой женщине, сумевшей заставить мужчину написать завещание в ее пользу. Мужчина может простить другого мужчину, не устоявшего перед своей домоправительницей, женщины не так снисходительны.