— Так в чем вопрос?

— Почему, черт возьми, ты все равно хочешь быть судебным адвокатом?

— Может, сейчас не лучшее время, чтобы задавать такой вопрос?

— Время самое подходящее. Сколько процессов с участием присяжных было у тебя за последние десять лет?

— Тридцать один.

— И во время каждого из них ты терял сон и аппетит, правильно?

— Не думаю. Большинство из них были не такими значительными, Карла. Нынешний — исключение.

— А я считаю, работа судебного адвоката вообще чревата стрессами. Почему ты хочешь ею заниматься?

— Потому что я люблю ее. Это самая интересная из юридических специальностей. Стоять в зале суда перед присяжными все равно что стоять на арене или на поле боя. Состязание суровое. Ставки очень высокие. Искусство игры требует напряжения. Всегда остается победитель и побежденный. Каждый раз, когда присяжные входят в ложу и рассаживаются, испытываешь прилив адреналина в крови.

— Слишком много самомнения.

— Что за тон! Судебных адвокатов без самомнения не бывает. Это условие профессии. Чтобы любить свою работу, нужно иметь самомнение.

— Тогда ты наверняка работаешь прекрасно.

— Ладно, согласен, я страдаю излишним самомнением, но на этой неделе по нему может быть нанесен сокрушительный удар. Я нуждаюсь в утешении.

— Сейчас или позднее?

— Сейчас. Я жду уже восемь дней.

— Тогда запри дверь.

Люсьен очнулся где-то на высоте тридцати пяти футов над Миссисипи. Когда самолет приземлился в Атланте, служащие аэропорта, сопровождающие пассажиров, помогли ему выйти и спуститься по трапу. Двое охранников усадили его в инвалидное кресло и повезли к рейсу на Мемфис. По пути они проезжали мимо нескольких баров — Люсьен заметил их все.

Когда охранники привезли его на место, он поблагодарил их, потом вылез из кресла, доковылял до ближайшего бара и заказал пиво. Чувствуя ответственность, он сбавлял обороты. Всю дорогу от Атланты до Мемфиса Люсьен проспал. Рейс прибыл в 7.10. Его вытащили из самолета, вызвали охрану, а охрана вызвала полицию.

Порция приняла звонок в конторе. Джейк находился наверху, лихорадочно просматривая показания свидетелей, когда из интеркома донесся ее голос: